Миф о род­ствен­ной душе

Спор по проекту газо­про­вода „Север­ный поток 2“ – это оче­ред­ной урок истории немецко-рос­сий­ской поли­тики. С энер­ге­ти­че­ской точки зрения, второй тран­с­бал­тий­ский газо­про­вод явля­ется излиш­ним – суще­ству­ю­щих тру­бо­про­вод­ных мощ­но­стей доста­точно для удо­вле­тво­ре­ния про­гно­зи­ру­е­мого спроса. С точки зрения кли­ма­ти­че­ской поли­тики, проект в любом случае запоз­дал. Новые амби­ци­оз­ные кли­ма­ти­че­ские цели ЕС требуют сни­же­ния потреб­ле­ния газа до конца этого деся­ти­ле­тия. Поли­ти­че­ская задача проекта – рас­ко­лоть Европу. Неко­то­рые из наших парт­не­ров и боль­шин­ство в Евро­пар­ла­менте отвер­гают его.

Тру­бо­про­вод с самого начала был гео­по­ли­ти­че­ским про­ек­том. Его главная цель – вытес­нить Украину из тран­зита газа. Тот факт, что кон­тракты по „Север­ному потоку‑2“ были под­пи­саны после аннек­сии Крыма и рос­сий­ской военной интер­вен­ции на востоке Украины, уже был кар­ди­наль­ной ошибкой. Почему пра­ви­тель­ство Гер­ма­нии цеп­ля­ется за этот проект, несмотря на все это?

Послед­ние несколько дней обна­ру­жили всю фаль­ши­вость аргу­мента, что это, мол, чисто частная инве­сти­ция. Феде­раль­ный пре­зи­дент Штай­н­майер возвел „Север­ный поток 2“ в ранг госу­дар­ственно-поли­ти­че­ского проекта, напом­нив о долге Гер­ма­нии перед Россией. За этим пре­уве­ли­че­нием, тем не менее, более глу­бо­кая истина: „Север­ный поток 2“ – символ германо-рос­сий­ских особых отно­ше­ний, слож­ного соче­та­ния эко­но­мики, поли­тики и эмоций.

По данным ноябрь­ского опроса 2019 года, две трети немцев хотят более тесного сотруд­ни­че­ства с Россией. Тот факт, что Вла­ди­мир Путин воз­глав­ляет авто­ри­тар­ный режим, кор­рум­пи­ро­ван­ный до мозга костей, раз­дра­жает людей не больше, чем необъ­яв­лен­ная война с Укра­и­ной и рос­сий­ское брат­ство по оружию с мяс­ни­ком Асадом. Даже хакер­ская атака на немец­кий Бун­дес­таг, поку­ше­ния на оппо­нен­тов Путина в Вели­ко­бри­та­нии и убий­ство бывшего чечен­ского боевика в бер­лин­ском Тир­гар­тене ничего не изме­нили в этом отно­ше­нии. Только отрав­ле­ние Алексея Наваль­ного, его демон­стра­тив­ный арест по воз­вра­ще­нии и мас­со­вое поли­цей­ское насилие во время обще­на­ци­о­наль­ных про­те­стов в России, каза­лось, привели к пере­осмыс­ле­нию. Однако же, воз­му­ще­ние в зна­чи­тель­ной степени ослабло, и ряды, стоящие за „Север­ным потоком 2“, снова сплотились.

Если вы ищете объ­яс­не­ние дрейфу Гер­ма­нии в сторону России, вы наты­ка­е­тесь на несколько пере­кры­ва­ю­щихся слоев. После ужасов Второй мировой войны главный при­о­ри­тет внешней поли­тики Гер­ма­нии – избе­жать кон­фликта с Россией. Кремль знает об этом и может не сдер­жи­вать себя, при­ме­няя военную силу где взду­ма­ется. Еще один весомый фактор, которым сейчас спе­ку­ли­рует пре­зи­дент Гер­ма­нии, – это чувство исто­ри­че­ской вины. Жертвы истре­би­тель­ной войны Гер­ма­нии на тер­ри­то­рии Совет­ского Союза счи­та­ются жерт­вами исклю­чи­тельно России. Тот факт, что Бела­русь и Украина поте­ряли во второй мировой войне больше всего насе­ле­ния, а в Красной армии служила пестрая смесь народов, едва ли упо­ми­на­ется в гер­ман­ской поли­тике памяти. Чувство вины немцы испы­ты­вают только в отно­ше­нии России.

Еще один слой – миф о родстве душ. Немцы и русские якобы наде­лены особой душой, глубоко враж­деб­ной всякой ком­мер­ции, чувства у тех и других якобы воз­вы­ша­ются над холод­ной раци­о­наль­но­стью, тра­ге­дию те и другие пред­по­чи­тают гедо­низму. В обеих странах дей­стви­тельно сильна анти­мо­дер­нист­ская и анти­за­пад­ная струя. Идея оси Берлин-Москва живет не только в евразий­ских кругах. То, что евро­пей­ская ста­биль­ность должна-де стро­иться на дого­во­рен­но­сти с Россией, – это мантра немец­кой поли­тики. Вот почему в Польше, странах Балтии и в Украине „Север­ный поток‑2“ так напо­ми­нает о зло­счаст­ном пакте Молотова-Риббентропа.

И послед­нее, но не менее важное: поли­тика Гер­ма­нии в отно­ше­нии России про­дик­то­вана сильным эко­но­ми­че­ским инте­ре­сом. Ведущие пред­ста­ви­тели круп­ного немец­кого бизнеса всегда мечтали о едином германо-рос­сий­ском эко­но­ми­че­ском про­стран­стве. Гер­ма­ния постав­ляет обо­ру­до­ва­ние и высо­ко­ка­че­ствен­ные товары, а Россия обес­пе­чи­вает сырьем немец­кую про­мыш­лен­ность. Север­ный поток 2 явля­ется частью этой тра­ди­ции. В более широком мас­штабе речь идет об идее евразий­ского эко­но­ми­че­ского про­стран­ства „от Лис­са­бона до Вла­ди­во­стока“ как контр­про­екта транс­ат­лан­ти­че­ской ори­ен­та­ции Европы. Пер­во­на­чально этот проект назы­вался „Зона сво­бод­ной тор­говли от Ван­ку­вера до Вла­ди­во­стока“. Она была направ­лена на инте­гра­цию России в евро­ат­лан­ти­че­ское про­стран­ство. Но сейчас все пере­вер­нуто с ног на голову.

Стра­те­ги­че­ское парт­нер­ство с Россией жела­тельно по многим при­чи­нам. Но оно может быть постро­ено только на общих цен­но­стях и нормах, согла­со­ван­ных в Париж­ской хартии для новой Европы: Демо­кра­тия и права чело­века, отказ от насилия и равный суве­ре­ни­тет всех евро­пей­ских госу­дарств. Пока рос­сий­ское руко­вод­ство идет по про­ти­во­по­лож­ному пути, нам нужна поли­тика, которая не укло­ня­ется от кон­фликта, когда на карту постав­лена защита евро­пей­ских цен­но­стей и инте­ре­сов. Замо­ра­жи­ва­ние „Север­ного потока 2“ было бы запоз­да­лым сиг­на­лом для Кремля: дальше идти нельзя. Демон­стра­ция силы путин­ского режима обман­чива, ее источ­ник – непо­сле­до­ва­тель­ность Запада“.