Созда­ние новой России: как Западу гото­виться к периоду после Путина

Foto: IMAGO

Война в Украине пока­зы­вает: будущее России стало нашим общим делом. Реша­ю­щая победа Украины с рас­ту­щей веро­ят­но­стью озна­чает конец режима Путина. Запад должен под­го­то­виться к этому моменту: окно воз­мож­но­стей, когда страна может выбрать демо­кра­тию и вер­хо­вен­ство права, откро­ется нена­долго, объ­яс­няет Мария Доманска.

Данный мате­риал был опуб­ли­ко­ван в рамках проекта «Экс­перт­ная сеть Россия». Там же вы найдете англий­скую версию!

Загрузка PDF-версии (на англий­ском) двух сце­на­риев тут!

Анно­та­ция

Уход Путина с поста пре­зи­дента на корот­кое время откроет окно воз­мож­но­стей для поли­ти­че­ских перемен. Вопреки широко рас­про­стра­нен­ным опа­се­ниям, конец авто­кра­ти­че­ской «ста­биль­но­сти» России не столько несет в себе угрозу, сколько создает воз­мож­ность устой­чи­вого мира в Европе. Но Запад должен прийти к этому моменту во все­ору­жии. Пока новое руко­вод­ство будет занято кон­со­ли­да­цией власти в своих руках, мы должны будем сделать своей главной задачей рас­ши­ре­ние окна воз­мож­но­стей, чтобы не дать ему снова захлоп­нуться на десятилетия.

I. Война как про­дол­же­ние внут­рен­ней поли­тики за пре­де­лами страны

Очень многое ука­зы­вает на то, что решение рос­сий­ского руко­вод­ства вторг­нуться в Украину и раз­вя­зать прокси-войну против НАТО про­дик­то­вано в первую очередь внут­ри­по­ли­ти­че­скими сооб­ра­же­ни­ями. Втор­же­ние заду­мано под лозун­гом «лучшая защита – это напа­де­ние», причем в этой логике России при­хо­дится защи­щаться от либе­раль­ной демо­кра­тии, в которой рос­сий­ская госу­дар­ствен­ная про­па­ганда ста­ра­ется изоб­ли­чить «нацизм». Рас­ши­ре­ние поли­ти­че­ской авто­но­мии укра­ин­ского обще­ства, наде­ле­ние граждан поли­ти­че­скими правами созда­вало в глазах Кремля потен­ци­ально зара­зи­тель­ный пример для россиян. Послед­ней каплей, веро­ятно, стали данные опросов конца 2021 года, пока­зав­шие небла­го­при­ят­ные тренды в обще­ствен­ном вос­при­я­тии режима.[i]  Тогда стало понятно, что даль­ней­шая эрозия леги­тим­но­сти путин­ского режима –вопрос времени. Война должна была нака­лить «пат­ри­о­ти­че­скую» истерию поиска внешних и внут­рен­них врагов и усилить синдром «оса­жден­ной кре­по­сти», сплотив россиян вокруг дик­та­тора. Меж­ду­на­род­ная изо­ля­ция не каза­лась непри­ем­ле­мой ценой – напро­тив, в ней виде­лась воз­мож­ность цемен­ти­ро­вать дик­та­туру путем бес­пре­це­дент­ных внут­рен­них репрессий.

Сейчас Украина должна полу­чить всю необ­хо­ди­мую военную под­держку для победы над агрес­со­ром и ско­рей­шего вос­ста­нов­ле­ния тер­ри­то­ри­аль­ной целост­но­сти. Она также должна полу­чить адек­ват­ные военные репа­ра­ции и добиться суда над воен­ными пре­ступ­ни­ками в меж­ду­на­род­ном три­бу­нале, сколько бы времени это ни заняло. Без­на­ка­зан­ность России может иметь раз­ру­ши­тель­ные послед­ствия для меж­ду­на­род­ной без­опас­но­сти и поли­тико-эко­но­ми­че­ской системы на бли­жай­шие деся­ти­ле­тия. Риск рас­про­стра­не­ния ядер­ного оружия вырас­тет. Китай извле­чет из этого кон­фликта уроки, и победа Москвы даст новый импульс Пекину в пре­сле­до­ва­нии своих реван­шист­ских амбиций.

Однако война, которую Россия сейчас де-факто ведет против НАТО, не закон­чится после победы Украины на поле боя. Даже военное пора­же­ние России, если за ним не после­дует глу­бо­кий эко­но­ми­че­ский кризис и смена режима, станет лишь вре­мен­ным отступ­ле­нием и вре­мен­ным замед­ле­нием агрес­сив­ных дей­ствий Москвы. Учи­ты­вая реван­шист­скую природу пути­низма, мирное сосу­ще­ство­ва­ние с Россией будет невоз­мож­ным. Только непре­рыв­ное (и весьма доро­го­сто­я­щее) военное сдер­жи­ва­ние предот­вра­тит даль­ней­шее рас­про­стра­не­ние рос­сий­ского мили­та­ризма за пределы госу­дар­ствен­ных границ. Как бы ни хотели в Берлине и Париже думать иначе, поиски ком­про­мисса с Москвой бес­плодны. Един­ствен­ная гаран­тия  без­опас­но­сти, которую Путин согла­сился бы принять, это роспуск НАТО и Евро­пей­ского союза как центров демо­кра­ти­че­ских цен­но­стей, фор­ми­ру­ю­щих гло­баль­ную политику.

Избе­жать серьез­ной тур­бу­лент­но­сти в Европе в будущем можно только одним спо­со­бом: необ­хо­димо воз­дей­ство­вать на источ­ник угроз без­опас­но­сти. В совре­мен­ной поли­ти­че­ской системе России узкий круг людей, никак не кон­тро­ли­ру­е­мых обще­ством и соб­ствен­ными элитами, при­ни­мает решения, вле­ку­щие за собой огром­ные послед­ствия для меж­ду­на­род­ной без­опас­но­сти. А значит, нам нужна не просто смена поли­ти­че­ского руко­вод­ства в России, но и дол­го­сроч­ный демон­таж авто­ри­тар­ного прав­ле­ния. Стра­те­ги­че­ской целью Запада должно быть при­ве­де­ние про­цесса при­ня­тия решений в Кремле в соот­вет­ствие с меж­ду­на­род­ным правом и нала­жи­ва­ние меха­низ­мов кон­троля со стороны раз­лич­ных групп инте­ре­сов в пра­вя­щей элите и в обще­стве. Даже если Россия не сменит свои поли­ти­че­ские ори­ен­тиры и не станет одной из стран Запада, агрес­сия и военные пре­ступ­ле­ния должны уйти из ее внеш­не­по­ли­ти­че­ского арсенала.

До сих пор Запад никогда не пытался дей­стви­тельно изме­нить Россию, а в своей поли­тике исходил из трех ложных пред­по­сы­лок. Первой была та идея, что мы можем воз­дей­ство­вать на авто­ри­тар­ную систему путем эко­но­ми­че­ского сотруд­ни­че­ства. В дей­стви­тель­но­сти запад­ные деньги только помогли режиму пода­вить те немно­гие ростки демо­кра­ти­че­ских инсти­ту­тов, которые появи­лись в период Гор­ба­чева и Ельцина. Во-вторых, все еще пре­об­ла­дает убеж­де­ние в том, что демо­кра­ти­че­ская куль­тура диалога может мирным путем пре­об­ра­зо­вать рос­сий­скую поли­ти­че­скую стра­те­ги­че­скую куль­туру, осно­ван­ную на насилии и логике игры с нулевой суммой. В‑третьих, права чело­века в России не рас­смат­ри­ва­лись как жиз­ненно важный вопрос для евро­пей­ской ста­биль­но­сти: при­ни­ма­ю­щие решения на Западе капи­тально недо­оце­нили вза­и­мо­связь внут­рен­ней и внешней поли­тики. Запад про­дол­жает поли­тику невме­ша­тель­ства в отно­ше­нии России, и любое «вме­ша­тель­ство в рос­сий­ские внут­рен­ние дела» табу­и­ро­вано для многих запад­ных экс­пер­тов и поли­ти­ков. Такой подход делает наши демо­кра­тии лишь более уяз­ви­мыми для авто­ри­тар­ных режимов в Европе и за ее пределами.

Пока Путин оста­ется у власти, не может идти речи ни о доб­ро­воль­ной сдаче России в Украине, ни о поли­ти­че­ской либе­ра­ли­за­ции. Однако можно уже сейчас начать гото­вить почву для будщей поли­ти­че­ской транс­фор­ма­ции России. В первую очередь Россия должна пере­жить несо­мнен­ное и одно­знач­ное пора­же­ние пути­низма как нео­им­пер­ского проекта. Только ско­рей­шее и полное военное пора­же­ние может убедить рос­сий­ский поли­ти­че­ский истеб­лиш­мент в том, что война контр­про­дук­тивна и как инстру­мент внешней поли­тики, и как сред­ство укреп­ле­ния внут­ри­по­ли­ти­че­ской леги­тим­но­сти режима. Кроме того, финан­сово-эко­но­ми­че­ская основа режима должна после­до­ва­тельно под­та­чи­ваться более жест­кими санк­ци­ями, с тем чтобы не дать пра­ви­тель­ству попол­нять свой военный потен­циал. В насто­я­щее время режим санкций остав­ляет много желать как в диа­па­зоне согла­со­ван­ных мер, так и в надеж­но­сти их осуществления.

Во-вторых, нам нужно ско­рей­шее вос­ста­нов­ле­ние Украины. Страна должна стать крепким и надеж­ным демо­кра­ти­че­ским госу­дар­ством и рыноч­ной эко­но­ми­кой в рамках Евро­пей­ского союза и НАТО. Воз­душ­ный щит НАТО над Укра­и­ной станет гаран­тией того, что бюджеты ЕС на рекон­струк­цию страны не сгорят в резуль­тате новой агрес­сии. Член­ство в ЕС предо­ста­вит эффек­тив­ные инстру­менты для кон­троля над рас­хо­дами и предот­вра­ще­ния воз­мож­ной мас­штаб­ной коррупции.

И наконец, широкая под­держка рос­сий­ского граж­дан­ского обще­ства и сво­бод­ных СМИ в изгна­нии должна стать эле­мен­том общей дол­го­сроч­ной стра­те­гии в отно­ше­нии Москвы. Это должно стать одним из путей дости­же­ния поли­ти­че­ских изме­не­ний в России в инте­ре­сах евро­пей­ской ста­биль­но­сти. Хотя поли­ти­че­ские эми­гранты своими силами не смогут при­ве­сти к кол­лапсу режима, по воз­вра­ще­нии домой они могут предо­ста­вить бес­цен­ные идео­ло­ги­че­ские и орга­ни­за­ци­он­ные ресурсы для реформ.

II. Окно воз­мож­но­стей после Путина

Уход Путина сам по себе еще не гаран­ти­рует крупных изме­не­ний в поли­ти­че­ской системе. До сих пор рос­сий­ский авто­ри­та­ризм с лег­ко­стью вос­про­из­во­дился на глубоко уко­ре­нен­ных основах: патер­на­лист­ская идея госу­дар­ства как личной соб­ствен­но­сти руко­во­ди­теля, и обмен лояль­но­сти снизу на покро­ви­тель­ство сверху как главный элемент обще­ственно-поли­ти­че­ского вза­и­мо­дей­ствия.[ii] Более того, как пока­зы­вают срав­ни­тель­ные иссле­до­ва­ния, переход от пер­со­на­лист­ского прав­ле­ния (такого, как в России) к демо­кра­тии менее веро­я­тен, чем демо­кра­ти­за­ция иных форм авто­ри­тар­ного прав­ле­ния.[iii]

Однако с уходом Путина на корот­кое время при­от­кро­ется окно воз­мож­но­стей. Травма войны и ее нега­тив­ные эко­но­ми­че­ские и соци­аль­ные послед­ствия могут создать пло­до­твор­ную почву для поли­тико- эко­но­ми­че­ских реформ. Новое руко­вод­ство будет слабее нынеш­него, что сделает его более чув­стви­тель­ным к воз­дей­ствию внеш­него и внут­рен­него дав­ле­ния. Попытки улуч­шить свой меж­ду­на­род­ный имидж и леги­тим­ность у внешних ауди­то­рий, а также рас­ши­рить базу под­держки внутри страны, могут при­ве­сти к двум каче­ствен­ным сдвигам. Во-первых, Россия может вре­менно отка­заться от своей агрес­сив­ной внешней поли­тики в обмен на ослаб­ле­ние санкций. Во-вторых, мы веро­ятно увидим либе­ра­ли­за­цию неото­та­ли­тар­ной внут­рен­ней поли­тики. Послед­няя сейчас осно­вы­ва­ется на культе лич­но­сти, мас­со­вой индок­три­на­ции, военной цензуре и госу­дар­ствен­ном вме­ша­тель­стве в частную жизнь граждан.

Из-за тяжкого бремени авто­ри­тар­ной инерции раз­ви­тия демо­кра­ти­за­ция России в бли­жай­шем будущем мало­ве­ро­ятна. Однако плю­ра­лизм поли­ти­че­ской системы довольно легко может воз­ник­нуть на ранних этапах. До того как новое руко­вод­ство сосре­до­то­чит в своих руках всю власть, при­о­ри­те­том Запада должно стать рас­ши­ре­ние окна воз­мож­но­стей для реформ, чтобы не дать ему снова захлоп­нуться на деся­ти­ле­тия. Мы можем ожидать силь­ного сопро­тив­ле­ния со стороны тех групп, которые непо­сред­ственно отве­чают за военные пре­ступ­ле­ния и поли­ти­че­ские репрес­сии; именно поэтому, без посто­ян­ного нажима снизу и извне, реформы могут быть отло­жены на долгое время. Запад должен извлечь уроки из соб­ствен­ных ошибок в отно­ше­ниях с Россией, сде­лан­ных в 1990е годы.

Наш подход должен бази­ро­ваться на про­зрач­ных кри­те­риях и содер­жать тща­тельно выве­рен­ный набор инстру­мен­тов, среди которых будут и штраф­ные, и поощ­ри­тель­ные меры. Все кон­крет­ные меры необ­хо­димо обсуж­дать заранее, учи­ты­вая при этом инте­ресы и потреб­но­сти рос­сий­ского обще­ства в целом. Страны ЕС и НАТО должны при­зна­вать новое пра­ви­тель­ство только в том случае, если оно отменит цензуру и другие поли­ти­че­ски моти­ви­ро­ван­ные репрес­сив­ные законы, выпу­стит всех поли­ти­че­ских заклю­чен­ных, поз­во­лит неза­ви­си­мым СМИ сво­бодно рабо­тать и орга­ни­зует сво­бод­ные выборы с уча­стием меж­ду­на­род­ных наблю­да­те­лей. Мы должны заго­то­вить и ввести новый пакет санкций на случай, если новое пра­ви­тель­ство про­дол­жит нару­шать права чело­века. Ценой, которую Запад запла­тит за эти новые огра­ни­че­ния, можно пре­не­бречь, поскольку к тому времени мы уже покон­чим с нашей зави­си­мо­стью от рос­сий­ского сырья. И наобо­рот, успех реформ среди прочего должен будет при­ве­сти к посте­пен­ной либе­ра­ли­за­ции тор­говли с Россией. Дол­го­срочно Запад должен будет начать выстра­и­вать инсти­ту­ци­о­наль­ную струк­туру для того, чтобы обес­пе­чи­вать про­дол­же­ние транс­фор­ма­ции и гаран­ти­ро­вать поли­ти­че­ские свободы оппо­зи­ции и граж­дан­скому обществу.

Запад­ная стра­те­гия должна стро­иться не столько на инве­сти­циях в одну-един­ствен­ную поли­ти­че­скую фигуру («нового Ельцина»), сколько на диалоге с поли­ти­че­скими силами по всему спектру, за исклю­че­нием только тех, кто активно участ­во­вал в военных пре­ступ­ле­ниях и поли­ти­че­ских репрес­сиях. Запад должен раз­ви­вать тесные кон­такты с широкой обще­ствен­но­стью, что поз­во­лит создать некий буфер против воз­мож­ных будущих поли­ти­че­ских трений.

Однако прежде чем изме­не­ния смогут про­явиться в опе­ра­тив­ной сфере запад­ной поли­тики, необ­хо­димо будет корен­ным образом изме­нить наше видение и пони­ма­ние России. Они слишком часто осно­ваны на страхах и ложных пред­став­ле­ниях, которые Кремль активно про­дви­гает с помощью своей про­па­ганды. Именно они привели к тому, что мы с большой осто­рож­но­стью ока­зы­ваем военную под­держку Украине и очень сдер­жанно ведем обсуж­де­ние роли Запада в будущей поли­ти­че­ской транс­фор­ма­ции России.

III. Фетиш рос­сий­ской ста­биль­но­сти: эффек­тив­ное оружие против Запада

Многие запад­ные экс­перты и поли­тики выра­жают фата­ли­сти­че­скую уве­рен­ность в том, что уход со сцены рос­сий­ского авто­ри­та­ризма при­ве­дет к кол­лапсу госу­дар­ства и серьез­ной деста­би­ли­за­ции в Евразии. Однако между край­но­стями дик­та­туры и хаоса – широкий спектр воз­мож­но­стей. Отвер­гать их априори озна­чает подыг­ры­вать Путину в той игре, которая служила ему многие годы. В основе лежит догма о том, что Россия Путина –  это един­ственно воз­мож­ная Россия. Поскольку изме­нить ее невоз­можно или крайне рис­ко­ванно, то нет иного выбора, как заклю­чать праг­ма­ти­че­ские сделки с агрес­сив­ным режимом. Мы платим цену этой поли­тики и этой мани­пу­ля­ции начиная с 24 февраля 2022. Адво­каты «ста­биль­но­сти прежде всего» как будто забы­вают, что Россия достигла пика своей ста­биль­но­сти непо­сред­ственно нака­нуне войны, когда власти прак­ти­че­ски уни­что­жили любую поли­ти­че­скую оппо­зи­цию. «Пол­ней­шая ста­биль­ность» (искус­ствен­ная, см. ниже) была необ­хо­дима для того, чтобы начать военную агрес­сию против Украины.

В широком спектре поли­ти­че­ских сце­на­риев под­лин­ная феде­ра­ция и надеж­ные системы само­управ­ле­ния – это наи­бо­лее жела­тель­ная и реа­ли­сти­че­ская цель. Нена­силь­ствен­ные меха­низмы обсуж­де­ния и раз­ре­ше­ния кон­флик­тов могут воз­ник­нуть только в децен­тра­ли­зо­ван­ной поли­ти­че­ской системе. Таким образом, децен­тра­ли­за­ция поли­ти­че­ской власти и финан­со­вых ресур­сов сделают будущую Россию более пред­ска­зу­е­мой, ста­биль­ной и зако­но­по­слуш­ной. В сего­дняш­ней России демо­кра­тия как система цен­но­стей и инсти­ту­тов и про­це­дур не поль­зу­ется большой попу­ляр­но­стью, однако социо­логи, эко­но­ми­сты и граж­дан­ские акти­ви­сты уже много лет говорят о рас­ту­щем запросе на местное само­управ­ле­ние и на под­от­чет­ность госу­дар­ствен­ных чинов­ни­ков закону, в том числе в регионах.

Рас­ши­ре­ние поли­ти­че­ских пол­но­мо­чий местных реги­о­наль­ных групп, включая этни­че­ские мень­шин­ства, может стать эффек­тив­ной при­вив­кой против воз­вра­ще­ния рос­сий­ского импе­ри­а­ли­сти­че­ского реван­шизма. Лекар­ством от импе­ри­а­ли­сти­че­ской болезни послу­жит пер­спек­тива «нор­маль­ной» жизни и чувства при­част­но­сти к госу­дар­ствен­ной власти, которые воз­ник­нут бла­го­даря сво­бод­ным выборам и широкой обще­ствен­ной дис­кус­сии о том, какой должна быть новая Кон­сти­ту­ция. До сих пор Запад прак­ти­че­ски пол­но­стью игно­ри­ро­вал раз­но­об­ра­зие этни­че­ских и куль­тур­ных групп в России: это то же коло­ни­а­лист­ское мыш­ле­ние, которое до 2022 года пре­об­ла­дало и в отно­ше­нии к Украине, приводя к тому, что России в поли­ти­че­ском вза­и­мо­дей­ствии всегда отда­вался приоритет.

Страх того, что поли­ти­че­ские изме­не­ния при­ве­дут к деста­би­ли­за­ции, что элиты начнут меж­ду­усоб­ную борьбу, а реформы плохо ска­жутся на эко­но­мике, и все это при­ве­дет к кол­лапсу рос­сий­ской госу­дар­ствен­но­сти, имеет под собой мало раци­о­наль­ных осно­ва­ний. Ни один из наци­о­наль­ных реги­о­нов не обла­дает потен­ци­а­лом для отде­ле­ния от России. Все они отде­лены от успеха сепа­ра­тист­ских тен­ден­ций серьез­ными пре­пят­стви­ями. Во-первых, реги­о­наль­ные пра­ви­тель­ства не имеют соб­ствен­ной леги­тим­но­сти и не пред­став­ляют под­лин­ных инте­ре­сов мест­ного насе­ле­ния. Во-вторых, модель госу­дар­ствен­ного капи­та­лизма привела к тяже­лей­шей финан­со­вой зави­си­мо­сти реги­о­наль­ных бюд­же­тов от феде­раль­ного бюджета и недо­раз­ви­тию реги­о­наль­ной эко­но­мики. В‑третьих, боль­шин­ство этих реги­о­нов не имеют границ с другими госу­дар­ствами. И наконец, что очень важно, не-русские наци­о­наль­ные группы очень часто либо явля­ются этни­че­скими мень­шин­ствами в соб­ствен­ных наци­о­наль­ных рес­пуб­ли­ках, либо им не хватает прочной исто­ри­че­ской, куль­тур­ной и линг­ви­сти­че­ской  иден­тич­но­сти, учи­ты­вая, что такая иден­тич­ность целе­на­прав­ленно подав­ля­лась феде­раль­ным центром. Анта­го­низм с Москвой уже давно ощутим в реги­о­нах, но у него мало общего с сепа­ра­тист­скими настро­е­ни­ями. В основ­ном это оппо­зи­ция феде­раль­ной бюро­кра­тии с ее чрез­мер­ными пол­но­мо­чи­ями и жад­но­стью до местных ресур­сов. Кроме того, тяжелые вос­по­ми­на­ния о развале Совет­ского Союза все еще рабо­тают против ради­каль­ных сце­на­риев. Пара­док­саль­ным образом, угроза развала госу­дар­ства и чувство, что «Россия может исчез­нуть», скорее придают допол­ни­тель­ное уско­ре­ние рефор­мам, направ­лен­ным на то, чтобы снизить напря­жен­ность между реги­о­нами и центром.

Еще один широко рас­про­стра­нен­ный страх среди запад­ного экс­перт­ного сооб­ще­ства или поли­ти­че­ских лидеров: поли­ти­че­ский пере­во­рот при­ве­дет к власти кого-то еще худшего, чем Путин. Однако трудно пред­ста­вить, кто может быть хуже, чем лидер страны, который раз­вя­зал агрес­сив­ную войну в центре Европы, пре­вра­тил Россию в тер­ро­ри­сти­че­ское госу­дар­ство, постро­ен­ное на насилии и без­за­ко­нии, и при­бе­гает к ядер­ному шантажу, обес­пе­чи­вая себе без­на­ка­зан­ность. Когда Путин уйдет, ком­про­мисс­ные фигуры, скорее всего, придут к власти с наме­ре­нием урав­но­ве­сить ситу­а­цию и предот­вра­тить даль­ней­шую эска­ла­цию. Всех пугают фигуры воин­ствен­ного лидера Чечни Рамзана Кады­рова или печально зна­ме­ни­того орга­ни­за­тора группы военных наем­ни­ков «Вагнер» Евгения При­го­жина, но они скорее инстру­менты в руках Путина, чем само­сто­я­тель­ные поли­ти­че­ские игроки. Даже если они попы­та­ются влиять на ситу­а­цию с помощью своих частных армий, им не удастся полу­чить под­держку широких кругов поли­ти­че­ской и деловой элиты. Мало­ве­ро­ятно и то, что глубоко раз­об­щен­ные репрес­сив­ные аппа­раты, так назы­ва­е­мые «сило­вики», объ­еди­нятся и начнут играть роль неза­ви­си­мого игрока в поли­ти­че­ской борьбе. Однако, один из этих фак­то­ров, воз­можно, сдвинет чашу весов. В случае с оже­сто­чен­ными внут­рен­ними раз­до­рами между поли­ти­че­скими и дело­выми кланами главное, что должно бес­по­ко­ить Запад – это без­опас­ность рос­сий­ского ядер­ного арсе­нала. Он должен нахо­диться в надеж­ных руках – чего не будет, пока Путин у власти.

Под­линно опасна для соседей России не «деста­би­ли­за­ция» России. Наобо­рот, насто­я­щие риски вырас­тают именно из путин­ской псев­до­ста­биль­но­сти, осно­ван­ной на репрес­сиях, мас­со­вой индок­три­на­ции и идущей сверху вниз кри­ми­на­ли­за­ции госу­дар­ства. Кремль совер­шенно осо­знанно «перевел на аутсорс» госу­дар­ствен­ную моно­по­лию на насилие, отдав ее в руки кри­ми­наль­ных групп и частных армий (включая и недоб­рой славы группу Вагнер). Баналь­ность насилия и обес­це­ни­ва­ние чело­ве­че­ской жизни создает соци­аль­ные про­блемы на долгие годы вперед: опыт насилия в каче­стве глав­ного регу­ля­тора вза­и­мо­от­но­ше­ний внутри рос­сий­ского госу­дар­ства стал важным эле­мен­том кол­лек­тив­ной иден­тич­но­сти. Мас­со­вый приток оружия и трав­ма­ти­зи­ро­ван­ные вете­раны войны в Украине усу­гу­бят эту про­блему. Рос­си­яне  отрав­лены крем­лев­ской про­па­ган­дой, которая рас­про­стра­няла язык нена­ви­сти и призывы к гено­циду. Про­па­ганда раз­ру­шила язык как инстру­мент объ­яс­не­ния реаль­но­сти, застав­ляя «зом­би­ро­ван­ных» граждан сомне­ваться в самом суще­ство­ва­нии правды. Ни одна из этих болез­ней не может быть извле­чена в обста­новке ста­биль­ного авто­ри­та­ризма. С тече­нием времени, в про­дол­жа­ю­щейся изо­ля­ции России от внеш­него мира, все эти болез­не­твор­ные про­цессы продолжатся.

IV. Рос­сий­ское обще­ство: фата­лизм, праг­ма­тизм, но ника­кого «врож­ден­ного авторитаризма»

Под­вер­жен­ность рос­сий­ского обще­ства импер­скому дис­курсу обу­слов­лена двумя фак­то­рами. Первый фактор – это недо­ста­ток плю­ра­лизма в СМИ и абсо­лют­ное пре­об­ла­да­ние госу­дар­ствен­ной про­па­ганды в обще­ствен­ной сфере. Второй – тот факт, что вели­ко­дер­жав­ная рито­рика и гео­по­ли­ти­че­ский реван­шизм деся­ти­ле­ти­ями служили ком­пен­са­цией за отнятые у граждан поли­ти­че­ские права, за эко­но­ми­че­ские труд­но­сти и отсут­ствие вдох­нов­ля­ю­щей картины буду­щего. Однако этот замкну­тый круг могут разо­рвать поли­ти­че­ская либе­ра­ли­за­ция, сво­бод­ные выборы и эко­но­ми­че­ский рост.

В поисках ком­му­ни­ка­ци­он­ных стра­те­гий в отно­ше­нии рос­сий­ского обще­ства очень мешает нехватка надеж­ных инстру­мен­тов изме­ре­ния обще­ствен­ного мнения. Вре­ме­нами сама идея про­ве­де­ния опросов обще­ствен­ного мнения в усло­виях путин­ского нео-тота­ли­тар­ного прав­ле­ния кажется сомни­тель­ной. Однако те социо­ло­ги­че­ские данные, которые у нас есть, пока­зы­вают что рос­сий­ское обще­ство не моно­литно. Шоки­ру­ю­щие примеры про­крем­лев­ского шови­низма – это лишь одна сторона медали. Они легко находят в себе дорогу в СМИ, но харак­те­ри­зуют мень­шин­ство, не пре­вы­ша­ю­щее 20%  насе­ле­ния. Ради­каль­ные оппо­ненты Кремля состав­ляют еще 20%, в то время как осталь­ные «легли на дно» и наде­ются пере­ждать тяжелые времена. Более того, у россиян очень выражен поко­лен­че­ский разрыв: моло­дежь в гораздо большей степени зани­мает анти­пу­тин­ские, про­за­пад­ные и анти­во­ен­ные позиции,  чем поко­ле­ние 50+.

И все же уровень обще­ствен­ной под­держки или пас­сив­ного приятия  войны, которую ведет Кремль, оста­ется очень высоким (около 70%). Рас­ту­щие потери рос­сий­ской армии и рас­ту­щее пони­ма­ние, что спе­ци­аль­ная военная опе­ра­ция идет не так, как было заду­мано, не привели к зна­чи­тель­ному изме­не­нию настро­е­ний. Большая часть обще­ства дистан­ци­ру­ется от темы войны, и еще больше – от темы анти­во­ен­ных про­те­стов. Пре­об­ла­да­ю­щее чувство бес­си­лия застав­ляет людей «впадать в зимнюю спячку» даже чаще, чем страх репрес­сий. В то же время, соци­аль­ные транс­ферты из госу­дар­ствен­ного бюджета очень часто явля­ются послед­ней надеж­дой для мил­ли­о­нов семей на выжи­ва­ние в тяжелой эко­но­ми­че­ской обста­новке. И поэтому они еще менее менее готовы выра­жать анти­го­су­дар­ствен­ные настроения.

Пред­став­ля­ется, что большая часть рос­сий­ского обще­ства просто не имеет твер­дого мнения по поводу войны и согла­ша­ется с любым реше­нием пра­ви­тель­ства. Если бы Кремль завтра сделал поворот на 180 гра­ду­сов, они бы это точно так же одоб­рили. В конце 2022 года неза­ви­си­мый  инсти­тут опросов «Русское поле» обна­ру­жил, что больше поло­вины респон­ден­тов под­дер­жали бы новую атаку на Киев (58%) или под­пи­са­ние мирного дого­вора (70%).

Большая часть насе­ле­ния не имеет доступа к инфор­ма­ции из аль­тер­на­тив­ных источ­ни­ков не только из-за рас­ту­щей цензуры, но и просто потому, что они ста­ра­ются избе­гать когни­тив­ного дис­со­нанса.  Деся­ти­ле­ти­ями  власти пыта­лись ато­ми­зи­ро­вать обще­ство и раз­ру­шать гори­зон­таль­ные связи между граж­да­нами. Не состо­яв­ша­яся кон­фрон­та­ция с совет­ским тота­ли­та­риз­мом, и, в недав­нем прошлом, ярост­ное про­слав­ле­ние импер­ской идеи в конеч­ном счете привели к тому, что роль госу­дар­ства как свя­зу­ю­щей силы нации закре­пи­лась. Крем­лев­ская наци­о­на­ли­сти­че­ская про­па­ганда насаж­дала мес­си­ан­скую идею о том, что рос­си­яне обла­дают мораль­ным пре­вос­ход­ством по отно­ше­нию к осталь­ным нациям, поскольку они побе­дили нацизм – абсо­лют­ное зло – в 1945 году. Осо­знать факты мас­штаб­ных военных пре­ступ­ле­ний, которые рос­сий­ская армия совер­шает в Украине, озна­чало бы кру­ше­ние кол­лек­тив­ного и инди­ви­ду­аль­ного само­со­зна­ния, само­оценки, чувства соб­ствен­ного досто­ин­ства, и поста­вило бы вопрос кол­лек­тив­ной поли­ти­че­ской ответ­ствен­но­сти. Поскольку госу­дар­ствен­ное ТВ пред­ла­гает гораздо более ком­форт­ную интер­пре­та­цию событий, чем сво­бод­ные СМИ, оно оста­ется главным источ­ни­ком инфор­ма­ции для двух третей россиян, даже при том, что только 50% дове­ряют этим СМИ и 60% не верят офи­ци­аль­ным данным рос­сий­ских военных потерь (как утвер­ждают  неза­ви­си­мые «Левада центр» и «Русское поле»).

Кроме того, власть много делает, чтобы заста­вить граждан пове­рить, что подав­ля­ю­щее боль­шин­ство без­ого­во­рочно под­дер­жи­вает Путина. Анти­пра­ви­тель­ствен­ная оппо­зи­ция при­рав­ни­ва­ется к нару­ше­нию обще­ствен­ного порядка или «госу­дар­ствен­ной измене». Не слу­чайно одно из наи­бо­лее часто исполь­зу­е­мых про­па­ган­дист­ских клише – это термин «враги народа».

V. Новая смута? Воз­можна, но не предопределена

Транс­фор­ма­ция России будет мучи­тель­ным и нели­ней­ным про­цес­сом, но несколько фак­то­ров могут смяг­чить послед­ствия поли­тико-эко­но­ми­че­ской тур­бу­лент­но­сти. Хотя большая часть рос­сий­ской эко­но­мики нахо­дится под кон­тро­лем госу­дар­ства, большие части все еще рабо­тают по прин­ци­пам рыноч­ной эко­но­мики. Малый и средний бизнес дока­зали свою спо­соб­ность выжи­вать под ударами хищного госу­дар­ствен­ного капи­та­лизма. Зна­чи­тель­ное коли­че­ство ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных бюро­кра­тов на феде­раль­ном и реги­о­наль­ном уровнях спо­собно про­во­дить реформы по чер­те­жам, уже давно раз­ра­бо­тан­ными веду­щими экс­пер­тами. В допол­не­ние к этому, Россия рас­по­ла­гает зна­чи­тель­ными интел­лек­ту­аль­ными ресур­сами за гра­ни­цей. Чем раньше появится воз­мож­ность транс­фор­ма­ции, тем выше шансы, что эми­гранты вер­нутся, и утечка мозгов, которая в 2022 году соста­вила по всей види­мо­сти около пол­мил­ли­она человек[v], будет xотя бы отчасти обра­щена вспять.

Еще один недо­оце­нен­ный, но мощный ресурс –  это рос­сий­ское граж­дан­ское обще­ство, которое может создать орга­ни­за­ци­он­ную основу для поли­ти­че­ской транс­фор­ма­ции. Прав­ле­ние Путина вся­че­ски его подав­ляло, но, как и в случае с малым и средним биз­не­сом, его  жиз­не­спо­соб­ность, про­шед­шая мно­же­ство про­ве­рок, пока­зала воз­мож­ность реге­не­ра­ции при наступ­ле­нии чуть более бла­го­при­ят­ных условий. Более того, пред­ста­ви­тели рос­сий­ского граж­дан­ского обще­ства в вынуж­ден­ной эми­гра­ции или изгна­нии сейчас  пере­стра­и­вают свою работу, и многие про­дол­жают дей­ство­вать, обра­ща­ясь к ауди­то­рии в России и к рос­си­я­нам за рубежом. Боль­шин­ство говорит о планах вер­нуться в Россию, как только это пере­ста­нет быть опасным. Они при­ве­зут с собой уни­каль­ные знания о лучших прак­ти­ках  запад­ной низовой демо­кра­тии, само­управ­ле­ния, выбор­ной системы и эффек­тив­ного госу­дар­ствен­ного управ­ле­ния, и будут спо­собны адап­ти­ро­вать эти прак­тики к рос­сий­ским реалиям. Однако демо­кра­ти­че­ские поли­тики оппо­зи­ции, включая  тех, которые нахо­дятся в изгна­нии, часто недо­оце­ни­вают потен­циал  групп граж­дан­ского обще­ства в каче­стве своих есте­ствен­ных союз­ни­ков и базы поддержки.

Многие рос­си­яне в изгна­нии фоку­си­ру­ются на анти­во­ен­ных про­те­стах и орга­ни­зуют помощь Украине или укра­ин­ским . Многие акти­ви­сты и жур­на­ли­сты (рус­ского и не-рус­ского этни­че­ского про­ис­хож­де­ния) активно пере­фор­ма­ти­руют текущий дискурс о России и ее соседях, декон­стру­и­руя импер­ские, коло­ни­аль­ные и пат­ри­ар­халь­ные шаблоны. Если при­ми­ре­ние между Россией и Укра­и­ной будет воз­мож­ным, оно будет про­ис­хо­дить в соав­тор­стве с этими людьми прежде всего. Еще одна важ­ней­шая задача, которая ожидает их по воз­вра­ще­нии домой – сопро­вож­дать своих сограж­дан в про­цессе болез­нен­ных глу­бо­ких транс­фор­ма­ций кол­лек­тив­ного мен­та­ли­тета и иден­тич­но­сти в неим­пе­ри­а­ли­сти­че­ском духе.

Выводы

Какой будет пост­пу­тин­ская Россия? Очень многое зависит от реши­мо­сти Запада под­линно участ­во­вать. Это вызов, сопо­ста­ви­мый с созда­нием архи­тек­туры евро­пей­ской без­опас­но­сти после II мировой войны. В 1945 году никто не сомне­вался, что мировая без­опас­ность невоз­можна без созда­ния Гер­ма­нии заново. В 2023 году мы не должны отка­зы­ваться от стра­те­гии созда­ния России заново. Как и в Гер­ма­нии, кон­фрон­та­ция с тота­ли­тар­ным и импер­ским прошлым займет деся­ти­ле­тия – но она не нач­нется без импульса извне.

 

Мария Доман­ска, доктор наук, старший научный сотруд­ник Центра изу­че­ния Восточ­ной Европы в Варшаве (OSW)

 

[i] После сен­тябрь­ских пар­ла­мент­ских выборов опросы неза­ви­си­мого Левада-центра пока­зали, что под­держка режима Путина сни­жа­ется. Подроб­но­сти здесь: M. Domańska, Russia 2021: Consolidation of a dictatorship, OSW Commentary, 8 December 2021, https://www.osw.waw.pl/en/publikacje/osw-commentary/2021–12–08/russia-2021-consolidation-a-dictatorship

[ii] M. Domańska, Putinism after Putin. The deep structures of Russian authoritarianism, OSW Studies, Warsaw 2019, https://www.osw.waw.pl/en/publikacje/osw-studies/2019–10–25/putinism-after-putin

[iii] A. Kendall-Taylor, E. Frantz, How Autocracies Fall, The Washington Quarterly 37:1, 2014, pp. 35–47.

[iv] Демо­кра­тия вместо распада. Алек­сандр Кынев – о России реги­о­нов, Радио Свобода, 3 августа 2022, https://www.svoboda.org/a/demokratiya-vmesto-raspada-aleksandr-kynev—o‑rossii-regionov/31968400.html

[v] Демо­граф Алексей Ракша — ЕАН: потери от моби­ли­за­ции в стране пока меньше, чем от COVID, 12.12.2022, https://eanews.ru/news/demograf-aleksey-raksha-poteri-ot-mobilizatsii-v-strane-poka-menshe-chem-ot-covid_12-12–2022

Textende

Dieses Paper ist im Rahmen des vom Aus­wär­ti­gen Amt geför­der­ten Pro­jekts „Russ­land und der Westen“: Euro­päi­sche Nach­kriegs­ord­nung und die Zukunft der Bezie­hun­gen zu Russ­land“ erschie­nen. Sein Inhalt gibt die per­sön­li­che Meinung des Autors wieder.

Verwandte Themen

Newsletter

#mc_embed_signup{background:#b20062; clear:left; font:14px Helvetica,Arial,sans-serif; }
/​* Add your own Mailchimp form style overrides in your site stylesheet or in this style block.
We recommend moving this block and the preceding CSS link to the HEAD of your HTML file. */

Mit unseren Daten­schutz­be­stim­mun­gen erklären Sie sich einverstanden.