Как отсут­ствие стра­те­гии в Берлине затя­ги­вает войну в Украине

«Мне тоже при­шлось ждать 28 лет!» – эту реплику канцлер Гер­ма­нии Ангела Меркель в явном раз­дра­же­нии бросила в начале 2015 года на сов­мест­ной пресс-кон­фе­рен­ции с тогдаш­ним пре­зи­ден­том Украины Петром Поро­шенко, под­ра­зу­ме­вая, что столько лет про­сто­яла Бер­лин­ская стена. При­чи­ной раз­дра­же­ния был сам Поро­шенко, который, не пре­ду­пре­див ее, показал жур­на­ли­стам рос­сий­ские пас­порта, выдан­ные Россией в Крыму и восточ­ных обла­стях Украины – Донец­кой и Луган­ской. После того, как в 2014 году его пред­ше­ствен­ник на посту пре­зи­дента Украины Виктор Яну­ко­вич бежал от про­те­стов Евро­май­дана, Россия силой захва­тила Крым, а впо­след­ствии также силой вторг­лась в Донбасс. Никаких ответ­ных дей­ствий Запад не пред­при­нял. С точки зрения Меркель, жесткая кон­фрон­та­ция а тем более ответ­ный удар по России были немыс­лимы, осо­бенно потому, что США при пре­зи­денте Бараке Обаме не были готовы ни к воен­ному вме­ша­тель­ству, ни к сдер­жи­ва­нию, ни даже к демон­стра­ции военной силы. Поэтому един­ствен­ным выходом было сми­риться с потерей Крыма и городов Донецка и Луган­ска, замо­ро­зить кон­фликт насколько воз­можно, и наде­яться, что спустя годы или деся­ти­ле­тия в России могут про­изойти внут­рен­ние изме­не­ния, которые поз­во­лят по-новому подойти к решению этих вопро­сов. До тех пор при­хо­ди­лось мириться с создав­шейся ситу­а­цией, тем более, что виде­лась необ­хо­ди­мость участия России в решении целого ряда эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских вопро­сов. Эти базовые уста­новки и сегодня харак­те­ри­зуют поли­тику Гер­ма­нии в отно­ше­нии Украины.

Конечно, многое про­изо­шло с момента той пресс-кон­фе­рен­ции в 2015 году. Гер­ма­ния пере­жила Zeitenwende – «пере­лом­ный момент» – после начала рос­сий­ской широ­ко­мас­штаб­ной агрес­сии в феврале 2022 года. И все же до сих пор оста­ется неясным, какими стра­те­ги­че­скими сооб­ра­же­ни­ями руко­вод­ству­ется немец­кое пра­ви­тель­ство в отно­ше­нии под­держки Украины и созда­ния будущей системы без­опас­но­сти в Европе. Часто созда­ется впе­чат­ле­ние, что Гер­ма­ния лишь нере­ши­тельно и неохотно согла­ша­ется с тем, что пред­ла­гают другие. Несмотря на то, что Гер­ма­ния сейчас ока­зы­вает очень широкую военную под­держку Украине, неко­то­рые парт­неры Гер­ма­нии и меж­ду­на­род­ные наблю­да­тели до сих пор подо­зре­вают, что Берлин втайне мечтает о воз­вра­ще­нии к преды­ду­щему поло­же­нию дел. Прежде всего, пора­жает это уди­ви­тель­ное сов­па­де­ние: в то время, как Вла­ди­ми­ром Путиным руко­во­дит некая смесь из идей рос­сий­ского нео­им­пе­ри­а­лизма и стрем­ле­ния во что бы то ни стало раз­вер­нуть вспять «вели­чай­шую гео­по­ли­ти­че­скую ката­строфу», т.е. распад Совет­ского Союза, пра­ви­тель­ство Гер­ма­нии с 2014 года вос­при­ни­мает события в Украине как неиз­беж­ное начало какой-то новой формы раз­де­ле­ния Европы. Раз­де­ле­ния, которое в отда­лен­ном будущем снова завер­шится чем-то подоб­ным падению Бер­лин­ской стены.

Несо­мненно, поли­тика Гер­ма­нии в отно­ше­нии Украины и России пре­тер­пела зна­чи­тель­ные изме­не­ния после рос­сий­ской широ­ко­мас­штаб­ной агрес­сии в феврале 2022 года. Тем не менее, стра­те­ги­че­ское мыш­ле­ние немец­кого руко­вод­ства по-преж­нему харак­те­ри­зу­ется скорее пре­ем­ствен­но­стью, нежели глу­бо­ким пони­ма­нием того, что его ответ­ные меры должны быть реаль­ным «пере­лом­ным момен­том» или сменой курса. Хотя пуб­лично Гер­ма­ния вся­че­ски под­чер­ки­вает свою при­вер­жен­ность альянсу запад­ных сил и тесную коор­ди­на­цию с парт­не­рами, в дей­стви­тель­но­сти немец­кое пра­ви­тель­ство посто­янно идет своим соб­ствен­ным путем в дис­кус­сии о под­держке Украины. Есть ли вообще у немец­кого пра­ви­тель­ства стра­те­гия в отно­ше­нии Украины и будущей без­опас­но­сти Европы? Немец­кое видение окон­ча­ния рос­сий­ско-укра­ин­ской войны, похоже, сво­дится к туман­ным пред­став­ле­ниям о том, что война «сама как-то заглох­нет». Вместо кон­крет­ных идей о после­во­ен­ной Европе немец­кие поли­тики, похоже, все еще ожидают воз­вра­ще­ния к моди­фи­ци­ро­ван­ной дово­ен­ной Европе – или просто наде­ются на это.  Однако дав­ле­ние событий на фронте, позиция как США, парт­не­ров в Скан­ди­на­вии и Цен­траль­ной и Восточ­ной Европе, так и немец­кого Бун­дес­тага и обще­ствен­но­сти могут изме­нить поли­тику правительства.

Поли­тика Гер­ма­нии после рос­сий­ской широ­ко­мас­штаб­ной агрессии

В 2014 году Гер­ма­ния сыграла реша­ю­щую роль в круп­ней­шем провале запад­ной поли­тики. После аннек­сии Крыма запад­ные госу­дар­ства не сделали прак­ти­че­ски ничего, чтобы удер­жать Путина от под­го­товки и осу­ществ­ле­ния широ­ко­мас­штаб­ного воен­ного втор­же­ния в Украину. Вместо этого они пред­по­чли выдать жела­е­мое за дей­стви­тель­ное, руко­вод­ству­ясь, прежде всего, сильной нелю­бо­вью к изме­не­ниям и страст­ным жела­нием пре­ем­ствен­но­сти во внешней поли­тике. Здесь, конечно, сыграли роль как деше­визна энер­го­но­си­тели для немец­кой эко­но­мики, так и совер­шенно без­осно­ва­тель­ная надежда на то, что с путин­ской Россией можно найти сов­мест­ные решения по важным вопро­сам меж­ду­на­род­ной поли­тики. В ее основе лежало абсо­лют­ное отри­ца­ние реаль­но­сти наме­ре­ний Путина и наме­рен­ное игно­ри­ро­ва­ние внут­ри­по­ли­ти­че­ских событий в России. Только поэтому Гер­ма­ния вос­при­няла мас­штаб­ное втор­же­ние в феврале 2022 года как «пере­лом­ный момент», хотя в дей­стви­тель­но­сти он был не столько неожи­дан­ным изме­не­нием ситу­а­ции в мире, сколько жесто­ким и неиз­беж­ным столк­но­ве­нием Гер­ма­нии с поли­ти­че­ской реальностью.

До конца 2021 – начала 2022 года Гер­ма­ния про­дол­жала убеж­дать себя в том, что раз­вер­ты­ва­ние рос­сий­ских войск – это учения, а пре­ду­пре­жде­ния аме­ри­кан­цев и бри­тан­цев – это пре­уве­ли­че­ния. Сразу же после широ­ко­мас­штаб­ного напа­де­ния Гер­ма­ния пона­чалу реа­ги­ро­вала бес­по­мощно. 24 и 25 февраля 2022 года в Берлине гово­рили главным образом о том, что Украина поте­ряна, что сделать ничего нельзя и что поставки оружия уже невоз­можны. Все, что теперь можно было сделать – это укре­пить восточ­ный фланг Европы, сделав из него новый «желез­ный занавес», и что очень жаль, но ничего не поделаешь.

Это привело к тому, что Гер­ма­ния ока­за­лась под бес­пре­це­дент­ным дав­ле­нием, дохо­див­шим до угрозы изо­ля­ции, со стороны евро­пей­ских и меж­ду­на­роднх парт­не­ров. Правда, отказ от «Север­ного потока – 2», начало поста­вок воору­же­ния в Украину и сильная исто­ри­че­ская речь канц­лера 27 февраля 2022 года  о цай­тен­венде (Zeitenwende – нем. «пере­лом­ный момент»), помогли дока­зать сомне­вав­шимся, что Гер­ма­ния верна запад­ному альянсу и спо­собна дей­ство­вать. Однако с тех пор не могло не сло­житься впе­чат­ле­ние, что, хотя Гер­ма­ния ока­зы­вает Украине все более широкую военную под­держку, она при­ни­мает решения всегда неохотно, слишком мед­ленно и слишком поздно. Таким образом, в ока­за­нии военной под­держки Украины со стороны Гер­ма­нии реша­ю­щую роль играют те же факторы, что и пред­ше­ство­вали речи канц­лера о цай­тен­венде. Гер­ма­ния не реа­ли­зует соб­ствен­ную стра­те­гию или стра­те­ги­че­ски целе­на­прав­лен­ный подход, а плывет по течению в воз­глав­ля­е­мой США коа­ли­ции сто­рон­ни­ков Украины. Тем не менее, влияние Гер­ма­нии и ее зна­чи­тель­ная эко­но­ми­че­ская и финан­со­вая мощь озна­чают, что даже при этом подходе, Украине ока­зы­ва­ется зна­чи­тель­ная поддержка.

«Феде­раль­ное пра­ви­тель­ство до сих пор не смогло отойти от основ­ных уста­но­вок, при­ня­тых в начале широ­ко­мас­штаб­ного вторжения» 

На поле боя уже в самом начале стало ясно, что Россия может потер­петь военное пора­же­ние в Украине. Цен­траль­ные гипо­тезы о воз­мож­ных рисках эска­ла­ции также были опро­верг­нуты за два с лишним года войны. Поставка бро­не­транс­пор­тера «Мардер» не спро­во­ци­ро­вала Третью мировую войну, а Россия не отве­тила ядерным оружием на напа­де­ния на Крым и Чер­но­мор­ский флот. Однако, несмотря на эти факты, пра­ви­тель­ство Гер­ма­нии по-преж­нему считает, что Россия обла­дает абсо­лют­ным военным пре­вос­ход­ством и оце­ни­вает риски эска­ла­ции войны как очень серьезные.

Пре­ем­ствен­ность вместе цай­тен­венде

С момента судь­бо­нос­ной речи канц­лера 27 февраля 2022 года, цай­тен­венде стал цен­траль­ным лейт­мо­ти­вом всех дебатов о внешней поли­тике и поли­тике без­опас­но­сти Гер­ма­нии. Цай­тен­венде или, как его назвала министр ино­стран­ных дел Анна­лена Бербок, «про­буж­де­ние в другом мире» озна­чает, что ничто не будет так, как раньше. Однако объ­яв­ле­ние «пере­лом­ного момента» до сих пор не при­несло быстрых, далеко идущих и необ­ра­ти­мых реформ в поли­тике Гер­ма­нии. Напро­тив, эти изме­не­ния про­ис­хо­дят мед­ленно и осторожно.

Реакция Гер­ма­нии на цай­тен­венде про­дол­жает дик­то­ваться скорее транс­ат­лан­ти­че­скими, неужели евро­пей­скими соображениями 

Огром­ная помощь оружием, бое­при­па­сами и военной тех­ни­кой, предо­став­ля­е­мая Украине Гер­ма­нией, пред­став­ляет собой цен­траль­ное и фун­да­мен­таль­ное изме­не­ние в немец­кой поли­тике. Немец­кое оружие дает воору­жен­ным силам Украины пре­иму­ще­ство на поле боя. Немец­кая помощь оружием также помо­гает Украине выжить и не дает Путину достичь своих военных целей. Тем не менее, немец­кое пра­ви­тель­ство в целом, похоже, про­дол­жает считать, что Гер­ма­ния сама не может играть первую скрипку в опре­де­ле­нии исхода войны и вос­ста­нов­ле­нии мира. Немец­кое пра­ви­тель­ство жестко ори­ен­ти­ру­ется на подход Белого Дома. Реакция Гер­ма­нии на цай­тен­венде про­дол­жает дик­то­ваться скорее транс­ат­лан­ти­че­скими, нежели евро­пей­скими соображениями.

Поли­тика немец­кого пра­ви­тель­ства, похоже, по-преж­нему осно­вана на пред­по­ло­же­нии, что Россию невоз­можно побе­дить военным путем. Про­дол­жая стра­те­гию США, Берлин рас­счи­ты­вает на мед­лен­ное ослаб­ле­ние рос­сий­ского воен­ного потен­ци­ала в Украине. Стра­те­ги­че­ская гипо­теза Берлина пред­по­ла­гает, что дози­ро­ван­ная помощь Украине при­ве­дет как к рас­строй­ству планов России, так и, одно­вре­менно, к отно­си­тельно слабой позиции Украины. Это, в свою очередь, должно при­ве­сти обе стороны к пони­ма­нию того, что вре­мен­ный выход из этой ситу­а­ции при тупи­ко­вом поло­же­нии на фронте состоит в при­оста­новке военных дей­ствий, и, в конеч­ном счете, в пере­ми­рии вдоль новой «линии фронта», лежащей зна­чи­тельно запад­нее той, что была зафик­си­ро­вана в 2014 году. С этой точки зрения, реаль­ные стра­те­ги­че­ские изме­не­ния могут быть достиг­нуты только в том случае, если США изменят свою стра­те­гию или если в России про­изой­дут зна­чи­тель­ные пере­мены. Послед­нее может заста­вить себя ждать еще несколько десятилетий.

«Следуя тра­ди­ции, немец­кая внешняя поли­тика ни в коем случае  не хочет быть слишком актив­ной, но ста­ра­ется и не пока­заться черес­чур пассивной» 

Несмотря на цай­тен­венде, если не считать поста­вок оружия, Гер­ма­ния ведет свою тра­ди­ци­он­ную внешнюю поли­тику и поли­тику без­опас­но­сти. Немец­кое пра­ви­тель­ство не видит себя в роли лидера ни в защите Украины от рос­сий­ской агрес­сии, ни в вос­ста­нов­ле­нию Украины в меж­ду­на­родно при­знан­ных гра­ни­цах 1991 года, не про­яв­ляет ини­ци­а­тивы и ста­ра­ется дер­жаться на заднем плане. Гер­ма­ния видит себя в каче­стве всего лишь одного из парт­не­ров, в идеале зани­ма­ю­щего сба­лан­си­ро­ван­ную позицию где-то по центру. Следуя тра­ди­ции, немец­кая внешняя поли­тика ни в коем случае  не хочет быть слишком актив­ной, но ста­ра­ется и не пока­заться черес­чур пас­сив­ной. И немец­кое пра­ви­тель­ство пред­по­чи­тает зани­мать позицию в отно­ше­нии ини­ци­а­тив, пред­ло­жен­ных другими, а не выдви­гать свои пред­ло­же­ния, которые могут быть под­верг­нуты критике.

Берлину все еще не удается рас­по­знать надви­га­ю­щу­юся на Гер­ма­нию и Европу угрозу, осо­знать свою силу и ответ­ствен­ность в этой ситу­а­ции, при­ве­сти немец­кую внешнюю поли­тику в соот­вет­ствие с раз­ме­ром и потен­ци­а­лом страны и перейти от роли нере­ши­тель­ного и тор­мо­зя­щего парт­нера к роли актора, который движет и фор­ми­рует реаль­ность. Гер­ма­ния может и должна быть источ­ни­ком идей и дви­жу­щей силой для сов­мест­ных евро­пей­ских дей­ствий в под­держку Украины. Но модус опе­ранди немец­кой внешней  поли­тики в отно­ше­нии Украины, похоже, не изме­нился даже после цай­тен­венде: «Мы вни­ма­тельно следим, мы тща­тельно изучаем, нужно подо­ждать и посмот­реть, как будут раз­ви­ваться события».

Поли­тика Гер­ма­нии в отно­ше­нии Украины после цай­тен­венде, и как это уже дела­лось в 2014 году, под­спудно про­во­дит парал­лели с раз­де­ле­нием Гер­ма­нии. С этой точки зрения, все, чего необ­хо­димо достичь, это тупик на фронте и вре­мен­ное пере­ми­рие, которое затем может быть пре­об­ра­зо­вано в бес­сроч­ное вре­мен­ное согла­ше­ние, с тем чтобы фун­да­мен­таль­ный кон­фликт, воз­можно, раз­ре­шился спустя десятилетия.

Вер­ность запад­ному альянсу и немец­кий особый путь

После того, как речь о цай­тен­венде наконец-то привела немец­кую поли­тику в отно­ше­нии Украины и России в стан согла­со­ван­ных на тот момент позиций аме­ри­кан­цев, бри­тан­цев, цен­трально-восточ­ных евро­пей­цев и скан­ди­на­вов, после­до­ва­тель­ное укло­не­ние парт­не­ров от четкого согла­ше­ния о стра­те­ги­че­ских целях под­держки Украины в послед­нее время вновь привело к раз­ме­же­ва­нию и отда­ле­нию их позиций. В то время как для скан­ди­на­вов, цен­трально-восточ­ных евро­пей­цев и бри­тан­цев оче­видно, что под­держка Украины должна служить вос­ста­нов­ле­нию полного суве­ре­ни­тета страны в гра­ни­цах 1991 года и что для этого необ­хо­димо нанести России военное пора­же­ние на укра­ин­ской земле, стра­те­ги­че­ский подход США и Гер­ма­нии, похоже, заклю­ча­ется в управ­ле­нии войной в надежде, что она зайдет в тупик. И снова кажется, что Гер­ма­ния придает большее зна­че­ние рос­сий­скому видению ситу­а­ции, заяв­ле­ниям Путина и соб­ствен­ному страху перед реак­цией России на пове­де­ние Гер­ма­нии, чем пози­циям Украины, стран Цен­траль­ной и Восточ­ной Европы и скан­ди­нав­ских парт­не­ров. Навяз­чи­вые и давно уже опро­верг­ну­тые страхи Гер­ма­нии перед эска­ла­цией в отно­ше­ниях с Россией стре­но­жи­вают ее, вместо того чтобы сделать ее клю­че­вым игроком в системе евро­пей­ской без­опас­но­сти. В конеч­ном счете, сохра­ня­ется опас­ность того, что Гер­ма­ния, пусть не напря­мую, но все же согла­сится с рос­сий­ской вели­ко­дер­жав­ной поли­ти­кой в Европе, что, в свою очередь, выльется в поли­тику немец­кого Особого Пути.

С начала широ­ко­мас­штаб­ного рос­сий­ского втор­же­ния и смены курса Гер­ма­нии пра­ви­тель­ство ФРГ при­да­вало в немец­ком внут­рен­нем дис­курсе огром­ное зна­че­ние тому, чтобы все дей­ствия Гер­ма­нии всегда были тесно ско­ор­ди­ни­ро­ваны со всеми парт­не­рами. В прин­ципе, это соот­вет­ствует клас­си­че­скому и исто­ри­че­ски верному внеш­не­по­ли­ти­че­скому подходу Гер­ма­нии. Однако в реша­ю­щих стра­те­ги­че­ских вопро­сах немец­кая коор­ди­на­ция, похоже, рабо­тает только в отно­ше­нии США и даже вклю­чает в себя принцип, согласно кото­рому Гер­ма­ния делает что-то только в том случае, если аме­ри­канцы уже сделали нечто подоб­ное. Решение о поставке боевых танков Leopard‑2 в зави­си­мо­сти от поставки США боевых танков M1 Abrams стало самым впе­чат­ля­ю­щим примером.

«Гер­ма­ния должна вновь найти свое место среди своих евро­пей­ских парт­не­ров и дей­ство­вать заодно с ними» 

Пра­ви­тель­ство Гер­ма­нии по праву считает, что обще­ствен­ная и меж­ду­на­род­ная критика немец­кой помощи Украине неспра­вед­лива. Почему Гер­ма­нию посто­янно кри­ти­куют, в то время как другие крупные страны, такие как Франция, Испания и Италия, которые ока­зы­вают Украине гораздо меньшую помощь, оста­ются прак­ти­че­ски вне критики? Оче­видно, что из-за особых отно­ше­ний Гер­ма­нии с Москвой, которые длились до 2022 года, многие по-преж­нему подо­зре­вают Гер­ма­нию в желании вер­нуться к преж­нему статусу кво в отно­ше­ниях с Россией. По этой причине каждый ее шаг вос­при­ни­ма­ется с особым вни­ма­нием, а каждое заяв­ле­ние оце­ни­ва­ется осо­бенно кри­тично. Однако прежде всего за рубежом кри­ти­че­ски вос­при­ни­ма­ется тот факт, что Гер­ма­ния не играет ведущей роли ни в одной из ини­ци­а­тив в отно­ше­нии Украины. Берлин также высту­пает против член­ства Украины в НАТО и все еще не до конца убежден в необ­хо­ди­мо­сти вступ­ле­ния Украины в ЕС. Поэтому Гер­ма­нии сейчас необ­хо­димо достичь стра­те­ги­че­ского согла­сия со скан­ди­на­вами и стра­нами Цен­траль­ной и Восточ­ной Европы отно­си­тельно поли­тики в отно­ше­нии Украины. В 2023 году Пре­зи­дент Франции Эмма­ну­эль Макрон уже сделал поворот в этом направ­ле­нии. Гер­ма­ния тоже должна вновь найти свое место среди своих евро­пей­ских парт­не­ров и дей­ство­вать заодно с ними.

Есть ли у Гер­ма­нии стратегия?

ФРГ никогда не уда­ва­лось сфор­му­ли­ро­вать свою стра­те­гию в отно­ше­нии Украины. После «оран­же­вой рево­лю­ции» 2004 года подход Гер­ма­нии можно было обо­зна­чить сле­ду­ю­щим образом: такая Украина, где гла­вен­ствуют евро­пей­ские цен­но­сти и законы, отве­чает нашим инте­ре­сам, и мы наде­емся, что это раз­ви­тие про­изой­дет само собой. После саммита НАТО в Буха­ре­сте в 2008 году позиция Гер­ма­нии была сле­ду­ю­щей: сбли­же­ние ЕС с Укра­и­ной воз­можно, а сбли­же­ние Украины с НАТО – даже при­ня­тое НАТО в каче­стве прин­ци­пи­аль­ной пер­спек­тивы – невоз­можно из-за оппо­зи­ции России. Мед­лен­ная инте­гра­ция Украины в ЕС, по воз­мож­но­сти без кон­фликта с Россией, каза­лась немец­ким внеш­не­по­ли­ти­че­ским стра­те­гам мак­си­му­мом того, на что можно было наде­яться. После того как Путин высту­пил против Согла­ше­ния об ассо­ци­а­ции Украины с ЕС, а тогдаш­ний укра­ин­ский пре­зи­дент Яну­ко­вич резко отсту­пил от пер­во­на­чаль­ных планов, Гер­ма­ния во время про­те­стов Евро­май­дана пози­ци­о­ни­ро­вала себя пла­мен­ным сто­рон­ни­ком евро­пей­ской пер­спек­тивы Украины. Как только Путин потерял свое поли­ти­че­ское влияние в Киеве в резуль­тате бегства Яну­ко­вича и немед­ленно при­ме­нил военную силу в Крыму, Гер­ма­ния кате­го­ри­че­ски исклю­чила для себя как при­ме­не­ние военной силы, так и ее демон­стра­цию, тем самым оставив Украину на про­из­вол судьбы. С 2014 года пошли в ход три основ­ных направ­ле­ния: замо­ра­жи­ва­ние военных дей­ствий, инве­сти­ции и участие в делах Украины при сохра­не­нии тесных энер­ге­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских отно­ше­ний с Россией. Резуль­тат такого подхода хорошо изве­стен: квад­ра­тура круга не имеет решения.

«Без стра­те­ги­че­ского подхода поли­тика Гер­ма­нии в отно­ше­нии Украины вряд ли будет успешной» 

После широ­ко­мас­штаб­ного втор­же­ния и речи о цай­тен­венде Гер­ма­ния, вначале нере­ши­тельно, но все же пре­вра­ти­лась в одного из самых актив­ных военных сто­рон­ни­ков Украины и ока­зы­вает ей зна­чи­тель­ную финан­со­вую и гума­ни­тар­ную помощь. Однако импульс для этого всегда исходил от других: про­ти­во­тан­ко­вое оружие, «тяжелое воору­же­ние», Рам­штайн­ский формат, боевые танки, про­ти­во­воз­душ­ная оборона, ини­ци­а­тива по поставке бое­при­па­сов – в конеч­ном итоге Гер­ма­ния постав­ляет многое после того, как другие пуб­лично это пред­ла­гали, а немец­кое пра­ви­тель­ство пона­чалу коле­ба­лось и пыта­лось спу­стить эту идею на тор­мо­зах. Цель военной помощи Гер­ма­нии Украине оста­ется неясной и обле­ка­ется в формулы «Украина не должна про­иг­рать» и «мы будем ока­зы­вать под­держку столько, сколько потре­бу­ется». После двух лет войны Гер­ма­нии давно пора выра­бо­тать соб­ствен­ные орга­ни­за­ци­он­ные идеи и поста­вить перед собой стра­те­ги­че­ские цели. Воз­можно, этого не хватает из-за отсут­ствия един­ства внутри парт­не­ров по пра­вя­щей коа­ли­ции. Однако без стра­те­ги­че­ского подхода поли­тика Гер­ма­нии в отно­ше­нии Украины вряд ли будет успешной.

Исход войны с точки зрения немец­кой политики

На третьем году войны дей­ствия немец­ких властей, похоже, все еще опре­де­ля­ются неясной идеей, что боевые дей­ствия закон­чатся сами собой. С начала широ­ко­мас­штаб­ного втор­же­ния Гер­ма­ния так и не смогла осво­бо­диться от этого умо­на­стро­е­ния. Если в феврале 2022 года пред­по­ла­га­лось, что война закон­чится через несколько недель победой России, то после отступ­ле­ния России из Киева Берлину каза­лось, что летом 2022 года насту­пит затишье. После укра­ин­ского контр­на­ступ­ле­ния в конце лета 2022 года счи­та­лось, что зима при­ве­дет к тупику на фронте в течение несколь­ких месяцев. Позднее выдви­га­лись пред­по­ло­же­ния, что момент тупика насту­пит после того, как мас­штаб­ное укра­ин­ское контр­на­ступ­ле­ние 2023 года сойдет на нет. Все эти ожи­да­ния так и не оправдались.

В насто­я­щее время США, а за ней и Гер­ма­ния, похоже, ставят на то, что война зайдет в тупик к концу 2024 года, хотя, как и во всех преды­ду­щих случаях, оста­ется неясным, на какой ана­ли­ти­че­ской основе стро­ится эта гипо­теза. Цель состоит в том, чтобы про­дол­жать поне­многу под­дер­жи­вать Украину, при­ла­гая как можно меньше усилий и не делая больших затрат, с надеж­дой на то, что укра­инцы в какой-то момент примут «трудное» решение, в то время как Путин «осо­знает», что боль­шего он не добьется.

Если такие надежды реа­ли­стичны, то для вопло­ще­ния этих идей об энд­шпиле в жизнь, веро­ятно, потре­бу­ется очень много времени. Ока­за­ние Украине уме­рен­ной военной под­держки и одно­вре­мен­ное воз­дер­жа­ние от быст­рого нара­щи­ва­ния в Гер­ма­нии и Европе про­мыш­лен­ных мощ­но­стей по про­из­вод­ству оружия и бое­при­па­сов, откры­вают Путину допол­ни­тель­ные воз­мож­но­сти для новых побед.

После­во­ен­ная Европа или дово­ен­ная Европа?

По словам самого Путина, он решил вторг­нуться в Украину, чтобы кар­ди­нально изме­нить поли­ти­че­ское устрой­ство Европы. Гер­ма­ния, напро­тив, под­дер­жи­вает Украину в обо­ро­ни­тель­ной войне, не раз­ра­бо­тав стра­те­ги­че­ского видения после­во­ен­ной Европы. Немец­кий подход пока что выгля­дит скорее как стрем­ле­ние вер­нуться в дово­ен­ную Европу: пре­кра­ще­ние боевых дей­ствий в Украине, даже если линия фронта будет про­хо­дить зна­чи­тельно запад­нее чем ранее, ника­кого член­ства Украины в НАТО, член­ство в ЕС пред­по­чти­тельно в отда­лен­ном будущем. Согласно этой идее, нынеш­няя Европа Евро­со­юза и НАТО отго­ра­жи­ва­ются от других стран и тем самым якобы обес­пе­чи­вают свое про­цве­та­ние и без­опас­ность, а Украина, Молдова и Грузия должны оста­ваться в серой зоне. Воз­можно, что даже отно­ше­ния с Россией могут быть с тече­нием времени нор­ма­ли­зо­ваны в этой кон­фи­гу­ра­ции. Только на восточ­ном фланге НАТО, а значит, и на восточ­ной границе ЕС, обя­за­тель­ства Гер­ма­нии под­креп­ля­ются посто­ян­ным раз­ме­ще­нием немец­кой бригады и созда­нием «Евро­пей­ского воз­душ­ного щита». Согласно этой кон­цеп­ции, мы воз­вра­ща­емся в несколько изме­нен­ную дово­ен­ную Европу. Оста­ется неясным, как именно следует завер­шить рос­сий­ско-укра­ин­скую войну и как избе­жать затя­ги­ва­ния этой войны на много лет. И вопрос о том, как удер­жать Россию от даль­ней­ших военных авантюр и агрес­сии в будущем, также оста­ется без ответа, если исхо­дить из этой немец­кой кон­цеп­ции. Ста­биль­ность и без­опас­ность в выше­упо­мя­ну­той серой зоне также не рассматриваются.

Хотя Гер­ма­ния уже согла­со­вала с Укра­и­ной мно­го­лет­нее дву­сто­рон­нее согла­ше­ние о без­опас­но­сти, в нем не было указано никаких стра­те­ги­че­ских целей. Тот факт, что Гер­ма­ния согла­си­лась на статус кан­ди­дата Украины в Евро­союз, но в то же время высту­пает против член­ства Киева в НАТО, похож на мыс­лен­ный регресс к периоду после 2008 года, когда счи­та­лось, что сбли­же­ние стран серой зоны с Евро­со­ю­зом воз­можно без гаран­тий без­опас­но­сти со стороны НАТО. Эта гипо­теза была опро­верг­нута эмпи­ри­че­ским путем.

«Не хватает кон­крет­ных кон­цеп­ту­аль­ных идей для после­во­ен­ного евро­пей­ского порядка» 

Даже на третьем году войны немец­кая стра­те­гия военной под­держки Украины оста­ется в лучшем случае неозву­чен­ной. Отсут­ствуют кон­крет­ные кон­цеп­ции евро­пей­ского после­во­ен­ного устрой­ства. Однако мир для Украины может быть достиг­нут только в том случае, если Гер­ма­ния интел­лек­ту­ально отка­жется от внешней поли­тики мелких шагов, раз­ра­бо­тает теорию победы Украины в обо­ро­ни­тель­ной войне против России, согла­сует свою военную под­держку с этой теорией и одно­вре­менно раз­ра­бо­тает кон­цеп­цию евро­пей­ского после­во­ен­ного порядка. Пока что Гер­ма­нии, похоже, не хватает кон­цеп­ту­аль­ной силы и поли­ти­че­ской воли для этого.

Как можно изме­нить позицию Германии?

Однако два с лишним года войны также пока­зали, что позиция немец­кого пра­ви­тель­ства может меняться снова и снова. Фак­ти­че­ские военные события на поле боя посто­янно влияют на поли­ти­че­ское мыш­ле­ние и дей­ствия пра­ви­тель­ства. В конце концов, поле боя опре­де­ляет поли­тику, а не поли­тика – поле боя. Успеш­ная оборона Украины против рос­сий­ских воору­жен­ных сил под Киевом открыла воз­мож­ность для поставки зенит­ных само­ход­ных уста­но­вок и артил­ле­рии, а наступ­ле­ние укра­ин­ских войск в конце лета 2022 года зало­жило основу для при­ня­тия решения о постав­ках бро­не­транс­пор­те­ров и боевых танков. Рос­сий­ские атаки на Харьков создали дав­ле­ние, чтобы снять огра­ни­че­ния на исполь­зо­ва­ние немец­кого оружия и бое­при­па­сов на укра­ин­ской территории.

В то же время самый важный ключ к изме­не­нию поли­тики Гер­ма­нии в отно­ше­нии Украины, похоже, по-преж­нему нахо­дится в Вашинг­тоне. Гер­ма­ния копи­рует изме­не­ния в аме­ри­кан­ских под­хо­дах и всегда дви­га­ется вперед, когда вперед дви­га­ются аме­ри­канцы. Воз­можно, такой подход немец­ких руко­во­ди­те­лей обу­слов­лен тем, что Гер­ма­ния не явля­ется ядерной дер­жа­вой и по-преж­нему зависит от защиты со стороны США. Что каса­ется внут­ри­по­ли­ти­че­ских событий в США, то такая тесная связь вскоре станет про­бле­ма­тич­ной. Изме­не­ние стра­те­гии от раз­ме­рен­ной, мел­ко­до­зи­ро­ван­ной военной помощи к более быстрым реше­ниям воз­можно в США во время второго срока прав­ле­ния как Байдена, так и Трампа.

Франция также может повли­ять на дебаты в Гер­ма­нии, но только если Париж пред­при­мет кон­крет­ные дей­ствия, а не просто будет давать далеко идущие рито­ри­че­ские обе­ща­ния. Наряду с Фран­цией, страны альянса в Цен­траль­ной и Восточ­ной Европе и Скан­ди­на­вии явля­ются одними из самых важных сто­рон­ни­ков уско­рен­ного вступ­ле­ния Украины в НАТО. Их актив­ное вза­и­мо­дей­ствие и тесный диалог с Гер­ма­нией, их под­тал­ки­ва­ние немец­кого пра­ви­тель­ства, их посто­ян­ное пуб­лич­ное и непуб­лич­ное вза­и­мо­дей­ствие с немец­кой пози­цией могут помочь Берлину про­дви­нуться вперед и навер­стать упу­щен­ное в стра­те­ги­че­ском плане. Как и в случае с реши­тель­ным объ­еди­нен­ным ответом на начало широ­ко­мас­штаб­ного рос­сий­ского втор­же­ния, успеш­ные дей­ствия Европы будут воз­можны только в том случае, если стра­те­ги­че­ские позиции скан­ди­на­вов, жителей Цен­траль­ной и Восточ­ной Европы, фран­цу­зов, бри­тан­цев и немцев вновь сблизятся.

То, как Гер­ма­ния все более уси­ли­вает под­держку Украины, также ука­зы­вает на раз­ви­тие роли пар­ла­мен­та­ризма и обще­ствен­ного мнения. Дав­ле­ние со стороны пар­ла­мента, обще­ствен­ное обсуж­де­ние и обще­ствен­ное мнение сыграли реша­ю­щую роль в том, что немец­кое пра­ви­тель­ство неод­но­кратно делало шаг вперед. Многие из важных мер под­держки Украины, за которые пра­ви­тель­ство Гер­ма­нии сейчас спра­вед­ливо хвалит себя, были бы невоз­можны без дав­ле­ния пар­ла­мента и обще­ствен­но­сти. Необ­хо­димо про­дол­жать эти дис­кус­сии и в то же время внед­рять новые идеи, в том числе для того, чтобы осла­бить струк­тур­ную ско­ван­ность немец­кой пра­ви­тель­ствен­ной бюро­кра­тии в области внешней поли­тики и поли­тики безопасности.

Неужели должны пройти 28 лет, чтобы укра­инцы полу­чили шанс жить в усло­виях свободы и един­ства? Поможет ли Гер­ма­ния добиться того, чтобы все про­изо­шло по-другому и быстрее? Дей­стви­тельно ли нам нужно ждать нового падения Бер­лин­ской стены, или мы сами можем сделать больше, чтобы усилить военную спо­соб­ность Украины добиться победы? Найдет ли Гер­ма­ния в себе силы отка­заться от прин­ципа статус кво и создать образ после­во­ен­ной Европы, где не будет серых зон, а будут царить мир, без­опас­ность и бла­го­по­лу­чие? Ответы на эти вопросы придут не сразу. Было бы полезно, если бы в каче­стве первого шага Гер­ма­ния наконец-то про­яс­нила цель своей военной под­держки Украины и то, какие ресурсы необ­хо­димы для дости­же­ния этой цели, и в какие сроки.