Политика Франции в отношении России: расставание с иллюзиями
Позиция Франции по отношению к России на протяжении десятилетий была двойственной, отчасти основанной на мифах, проекциях и нереалистичных ожиданиях. Политика Эммануэля Макрона уже давно видимо это олицетворяет. В начале крупного вторжения в Украину президент Франции активно поддерживал переговоры и дипломатию. Но его позиция существенно изменилась и в 2024 году он даже выступает за отправку наземных войск. Димитрий Миник объясняет, как это произошло.
Данный материал был опубликован в рамках нашей «Экспертной сети Россия». Там же вы найдете английскую версию (PDF)!
Исторически сложилось так, что Франция и Россия видели друг в друге потенциальных союзников в конкуренции за лидерство на европейском континенте и в других частях света.[1] В центре конкуренции начиная со второй половины XX века находились Соединенные Штаты, их позиция и влияние, реальные или мнимые.
Этим объясняется как непрерывное стремление к сближению, так и внутренние ограничения франко-российских отношений, которые развиваются в большей степени в области фантазий, чем реальности – в этом и заключается причина их внутренней неустойчивости. Три главных камня преткновения омрачают перспективы франко-российских отношений, не препятствуя, однако, диалогу: во-первых, вопрос о ценностях и принципах; во-вторых, отношения с США; в‑третьих, расхождение взглядов и подходов Франции и Германии относительно того, сближение какого рода должно быть достигнуто между Европой и Россией. Франко-российские отношения прошли фазу «банализации» в период президентства Николя Саркози и особенно Франсуа Олланда.[2] От диалога никто не отказывался, и исторически сложившаяся позиция Франции препятствовать членству Украины в НАТО и ЕС оставалась неизменной, но менялись намерения: от позиции «готовности выслушать» и даже сочувствия при Жаке Шираке к прагматичной позиции в интересах европейской безопасности.[3]
Эммануэль Макрон стремится продолжать политику диалога и твердости своего предшественника (продлевая санкции, отказываясь от новых оружейных контрактов и выступая с резкой критикой Москвы[4] ), но в то же время он, как и Барак Обама в 2009 году, выступает за политику перезагрузки отношений с Россией; этот двойной подход воплотился во встрече с Путиным в Версале в 2017 году и Трианонском диалоге[5]. Усилия Макрона оказались в значительной степени бесплодными, символическими и односторонними. Французский президент недооценил слабость и недостаток структурных перспектив франко-российских отношений, опыт своих предшественников, а также политические и стратегические намерения и культуру России.[6] Такая политика сближения и даже инклюзии оказалась крайне контрпродуктивной для европейского проекта, на котором сосредоточены его высшие устремления. Запрос Франции на роль «уравновешивающей державы» и «посредника», ее стремление продолжить традиции «де Голля-Миттерана» вошли в противоречие с европейскими амбициями Макрона (в частности, с идеей европейской стратегической автономии), которые, колеблясь между «суверенной программой» и «либеральной программой», привели к тому, что представление о Европе стало некой «смутной идеей».[7] В случае с Россией подход французского президента оказался бесплодным и пагубным, во-первых, продемонстрировав разобщенность и хрупкость Европейского союза, а во-вторых, породив ложные надежды в Кремле.[8] Опираясь на неискоренимые традиционные заблуждения Франции в отношении России – включающие русоцентричное прочтение истории Восточной Европы и уверенность, что культура может преодолеть политические разногласия[9] – подкрепленные советами официальных и неофициальных лиц с плохим пониманием постсоветской России (Элен Каррер д’Анкосс, Жан-Пьер Шевенман, Юбер Ведрин...)[10], российская политика Эммануэля Макрона к 2021–2022 годам постепенно показала свою безрезультатность и привела к изоляции Франции в Европе. Однако к 2022–2023 годам президент Франции претерпел глубокую трансформацию. Цель данной работы – обозначить основные этапы и истоки этих изменений.
От иллюзий к провалам: политика Макрона в отношении России, 2017–2022 гг.
Эммануэль Макрон совершил три основные ошибки в отношениях с Россией, и даже после 24 февраля он расстался с этими заблуждениями далеко не сразу.
Во-первых, он считал Путина прагматичным и разумным человеком, способным на компромисс, с котором можно говорить доверительно, «как мужчина с мужчиной», и тем добиться улучшения ситуации.[11] Во-вторых, он недооценил природу, цинизм и радикальность российских намерений, которые заключаются не столько в том, чтобы добиться признания и одобрения на Западе или выровнять баланс сил в Европе, сколько в удовлетворении империалистических и гегемонистских амбиций[12]. Кремль давно рассматривает Францию как троянского коня для расширения своего влияния на постсоветском пространстве и в Европе, для разобщения США и Европы, а также для расшатывания архитектуры евроатлантической безопасности.[13] Таким образом, французский президент не смог правильно оценить масштаб антифранцузских проектов России, например, начатого уже в 2018 году проекта по вытеснению Франции из Африки, в частности с помощью ЧВК «Вагнер», или подпитки «антифранцузского дискурса»[14] во франкоязычных странах Африки (в 2022–2023 годах Франция была вынуждена вывести свои войска из Мали, Центральноафриканской Республики, Буркина-Фасо, Нигера, и, возможно, на очереди Чад).
В‑третьих, Э. Макрон связал свой проект «обновления» Европы, сильной Европы и «европейского суверенитета» с созданием новой архитектуры безопасности между Европой и Россией[15] , а значит, и с успехом сближения с Россией, в которое не верили и с которым не связывали себя центральные и восточные члены Евросоюза[16]. Отказ последних от организации саммита с Владимиром Путиным по инициативе Парижа и Берлина летом 2021 года на фоне напряженности в отношениях с Москвой стал еще одной иллюстрацией (как и «нормандский формат», заведший в тупик Минские соглашения) этой неинклюзивной, непоследовательной и рискованной для безопасности ЕС и НАТО политики[17]. Более того, хотя исторически Париж и Берлин не раз шли на сближение с Россией, мотивы и подходы у них различались. И Франция, и Германия выступали против членства Украины в ЕС и НАТО и склонны были игнорировать центрально- и восточноевропейских членов этих организаций, но при этом у них не было единого мнения о характере сближения с Россией[18]. Если Эммануэль Макрон, искренне считающий Россию европейской страной[19] , видел в этом способ не толкать Москву в объятия Пекина и повысить стратегическую автономию и безопасность Европы за счет новой архитектуры безопасности, то Берлин, движимый собственным опытом и памятью отношений с Россией[20] , более близкий к Вашингтону и теснее, чем Франция, связанный с НАТО, относился к этому скорее скептически и выступал за экономическое и энергетическое сотрудничество как способ «нормализации» отношений с Россией.[21] С той же непоследовательностью, что и Париж, каждое новое правительство в Берлине верило или предпочитало верить, что экономического подхода будет достаточно. Йошка Фишер, министр иностранных дел канцлера Шредера, недоумевал: «Но почему русские не говорят с нами об экономике? Их интересует только геополитика».[22] Различия во взглядах и целях между Францией и Германией привели к тому, что в 2019 году Париж изолировал себя в бесплодном двустороннем диалоге с Москвой, приостановленном после отравления Алексея Навального в 2020 году.[23]
Не имея на руках ничего, что можно было бы уступить России, французский президент переоценил свою способность вести диалог с Кремлем, что показало ограниченность представлений о Франции как о «державе равновесия» и «посреднике». Как и Николя Саркози в свое время[24], он вынужден был увидеть внутреннюю неустойчивость франко-российских отношений. Таким образом, хотя Макрон показал себя открытым к построению новой архитектуры безопасности, которая включала бы Россию и позволяла Парижу реализовать свои амбиции во Франции и Европе, он в то же время проводил политику санкций, твердо держался ценностей и принципов в основе этого нового «европейского порядка» и, прежде всего, не хотел – и не мог, учитывая позиции центральных и восточных членов ЕС – отказаться от партнерства с США в сфере безопасности.[25] Очевидно, что для Москвы эти условия были неприемлемы.
Понимание пришло к Парижу слишком поздно, но 21 февраля 2022 года он во всеуслышание заявил об этом, назвав речь Путина «бескомпромисной и параноидальной». Эти слова из Елисейского дворца с трезвой оценкой Владимира Путина стали – по общему признанию, скромным – началом постепенного пробуждения французского президента, которому потребовалось много времени, чтобы избавиться от иллюзий. Если после 24 февраля 2022 года Макрон говорил о «смелости принять исторические решения»[26] , чтобы помочь Украине, переживающей вторжение, чтобы Россия «никогда не смогла одержать верх»[27] , он, казалось, был в равной степени озабочен как заключением мира (он долго верил, что сможет убедить Путина пойти на сделку[28] ), так и обеспечением мира на условиях, которые бы не «унижали»“[29] Россию, и даже представить себе такое «европейское политическое сообщество»[30] (май 2022 года), в котором Украина могла бы занять свое место – что означало снятие вопроса о статусе кандидата в ЕС для Киева. На первый взгляд, эти маневры, вызвавшие непонимание и даже подозрение у европейских партнеров Франции, имеют простое объяснение. Уже 24 февраля, столкнувшись с ядерными угрозами Путина, в Елисейском дворце осознали, что Франция и Россия, обе ядерные державы, могут оказаться втянутыми в континентальную войну в Европе, спустя два года после того, как Макрон еще более четко, чем его предшественники, объяснил, что «жизненные интересы» Франции включают в себя «европейское измерение».[31] Но, как мы увидим, одного этого недостаточно, чтобы объяснить маневры Парижа.
В переломный момент 2022–2023 годов позиция Франции начала постепенно меняться.
Новый подход: политика с позиции силы
В то время как Париж продолжал пытаться быть посредником Кремля, даже после того, как в марте 2022 года была раскрыта резня в Буче, позиция Франции постепенно менялась. Начиная с выступления в ООН в сентябре 2022 года и заканчивая конференцией в поддержку Украины 27 февраля 2024 года, президент Франции совершал медленный поворот, как на словах, так и на деле, вплоть до разрыва с прежними позициями: выступив за предоставление Украине статуса кандидата в ЕС в июне 2022 года, а также поддержав вступление Украины в НАТО в июне 2023 года.[32]
Это постепенное изменение подхода можно объяснить прежде всего осознанием необходимости перед лицом объективно радикальной политики России занять более жесткую позицию, чтобы повлиять на баланс сил и заставить Москву прекратить войну. Долгое время Елисейский дворец пытался влиять на конфликт, используя как пряник (переговоры, дипломатия «телефонных звонков»), так и кнут (санкции против России и материальная поддержка Украины). Однако Париж был вынужден отказаться от этого бесплодного «сбалансированного» подхода. Эммануэль Макрон, похоже, постепенно пришел к пониманию того, что действовать может только политика c позиции силы с Москвой. Этот новый подход был принят очень постепенно. Первые вехи были намечены, видимо, в выступлении Макрона перед ООН в сентябре 2022 года. В своей речи он продемонстрировал стремление оправдать свои прежние усилия по достижению «мира» до и после вторжения[33], и, прежде всего, попытался убедить страны «глобального Юга» в бессмысленности и аморальности российского проекта, лишенного принципов и ценностей (Э. Макрон употребил слова о возвращении «колоний»)[34]. Президент также ясно отозвался о «глобализированной» гибридной войне России за пределами Украины[35], и эта идея не раз повторится в его выступлениях[36], иллюстрируя понимание президентом радикальности и решимости Кремля.
Тем не менее, в 2022 году некоторые иллюзии, похоже, сохраняются, уравновешивая картину, нарисованную Макроном. Например, в ООН французский президент упоминает о возможности переговоров при условии, что «Россия примет их добросовестно» (как будто Россия не нарушила ряд соглашений, которые обещала «добросовестно» соблюдать)[37]. Три месяца спустя, в декабре 2022 года, Париж говорил о важности «гарантий безопасности» для России, когда Москва вернется за «стол переговоров», принимая на веру такие российские аргументы, как «страх перед НАТО» и «развертывание вооружений, которые могут угрожать России» (развертывание, которое Москва отказалась обсуждать, несмотря на готовность Вашингтона, в начале 2022 года)[38]. Эти слова едва ли затмила фраза, свидетельствующая об изменении его подхода, произнесенная 31 декабря 2022 года и обращенная к украинцам: «Мы поможем вам победить».[39]
В феврале 2023 года, спустя шестнадцать лет после яростной антизападной речи Путина на Мюнхенской конференции, Э. Макрон выступил с еще более четкой речью, чем в ООН, в продолжение этого нового подхода, направленного на разоблачение и делегитимацию провальной, оторванной от реальности и аморальной российской политики. Он указывает на четыре ошибки: провал первоначального военного плана России; колониальная ментальность России в отношении Украины и остального мира (эта тема разработана еще подробнее, чем в речи для ООН); провал в прогнозе событий (консолидация Украины, расширение НАТО за счет Швеции и Финляндии, усиление зависимости и недоверия других стран); наконец, несбывшееся обещание Путина восстановить авторитет России в мире (принесенное в жертву экономическое развитие и усиленная подозрительность соседних стран)[40]. Такой дискредитации российской политики, начатой в ООН, Макрон с тех пор предается регулярно, как в Братиславе, где он объяснил, что эти неудачи значительно ослабили Россию[41] , так и в Париже в 2024 году, где он добавил к этой серии отправку оппонентов «умирать в ГУЛАГе»[42]. Несмотря на эти «неудачи», Россия продолжает «мчаться сломя голову»[43]. Помимо делегитимизирующего эффекта, повторение этой темы в дискурсе Макрона о России иллюстрирует двойное осознание: с одной стороны, радикальности и решимости Кремля, а с другой – необходимости адаптировать позицию Франции, чтобы повлиять на конфликт, открыто опираясь на политику c позиции силы.
Сам президент Макрон признал в Мюнхене, что время для «диалога» прошло, что его подход к России изменился в связи с радикальным характером российской политики (война, военные преступления, разрушение гражданской инфраструктуры и т. д.) и что помощь Украине – «единственный способ» «вернуть Россию за стол переговоров приемлемым [для Украины] способом» и «построить прочный мир»[44]. В интервью французской прессе по возвращении из Мюнхена он заявил, что увеличение помощи Украине с целью контрнаступления «сможет стимулировать возвращение к переговорам».[45] Выражаясь еще более открыто, чем в Мюнхене, заявив, что хочет, чтобы Россия была «побеждена» Украиной, он также дал понять, что не хочет «полностью победить Россию, атаковав ее на ее собственной земле»[46].
В Братиславе президент Франции подтвердил свою трансформацию. Как и в Мюнхене, он заявил о своей вере в преимущество политики c позиции силы. Он подчеркнул свою убежденность в том, что «эффективное» контрнаступление «необходимо» для «возможности» установления «прочного» и «желанного мира», и высказался за поддержку Украины «всеми средствами» для достижения этой цели.[47] Чтобы быть «убедительным для России» и достичь цели, он также косвенно упомянул о необходимости увеличения производства оружия в Европе.[48] Он добавил, что Украине необходимы «надежные гарантии безопасности», что она должна быть «включена» в «надежную архитектуру безопасности», и заявил, что Россия «заплатит геополитическую цену», если «будет упорствовать в своем желании дестабилизировать Европу».[49] В знак серьезного изменения французской позиции поддержка Францией быстрого вступления Украины в НАТО, похоже, была оценена Парижем как еще один способ повлиять на баланс сил и оказать давление на Россию.[50] В августе 2023 года, по случаю саммита Крымской платформы, в послании Владимиру Зеленскому он еще раз сформулировал цель этого нового подхода: столкнувшись с Россией, которая «замкнулась в стратегии насилия», и поставленная перед «свершившимся фактом», Франция продолжает оказывать помощь на всех уровнях, чтобы «Россия закончила военную агрессию», а Украина смогла «одержать победу».[51]
Как возник новый подход?
Этот новый подход, постепенно принятый Францией, намеченный в ООН, углубленный в Мюнхене и подтвержденный в Братиславе, очевидно, возник по ряду причин. Как мы уже говорили, он является плодом постепенного осознания радикализма и решимости Кремля. Это осознание сопровождалось более ясным представлением (и видением?) современной российской политики, истинных целей и цинизма Москвы. Напомним, что в 2019 году Макрон ошибочно интерпретировал эрозию российско-западных отношений как плод «серии недоразумений» в 1990–2000 годах, когда Европа «не придерживалась собственной стратегии» и создавала впечатление, что является «троянским конем Запада, конечной целью которого было уничтожение России».[52] Как мы видели, до декабря 2022 года французский президент продолжал предлагать такое прочтение российской внешней политики, в значительной степени определяемой «внешними факторами»[53]. Эти элементы дискурса Макрона о России, в которые президент, вероятно, частично верил, а возможно, и продолжает верить[54] , были совместимы с его политикой сближения и интеграции между Европой и Россией, а также с построением более суверенной и сильной Европы, менее зависимой (но не оторванной) от НАТО и Соединенных Штатов.
Нарратив Макрона, похоже, изменился (или адаптировался) в 2023 году. Так, в Братиславе французский президент признал, что попытки России «расшатать» и «перестроить на свой лад» «конструкцию европейской безопасности» продолжаются уже «15 лет» – от Мюнхенской речи 2007 года до агрессии в Грузии и в Украине и «ползучей вассализации» Белоруссии.[55] Он понимает, что российский ультиматум от декабря 2021 года отражает истинные цели России, а именно «опекунство» над «частью Европы“[56] , и что международный порядок, предлагаемый Москвой, означает ее гегемонию.[57] Президент также объясняет, что Россия рассчитывает на раскол Запада в результате «тех или иных выборов», на «усталость общественного мнения», чтобы заморозить конфликт и начать войну снова «завтра или послезавтра».[58] Это более актуальное видение российской внешней политики – хотя и по-прежнему (намеренно?) поверхностное (недооценка исторической преемственности в российском империализме и антизападничестве) – оказалось более совместимым с новой европейской стратегией президента (см. ниже).
Более того, Эммануэль Макрон, похоже, постепенно осознает, что Путин, с которым он долго надеялся выстроить доверительные отношения, заманил его в ловушку. Тем не менее, было бы несправедливо обвинять французского президента в излишней наивности и слабости. Уже в 2017 году Эммануэль Макрон показал, что осознает природу российского режима и его враждебных действий – у него был двойной опыт: пятилетний срок Франсуа Олланда и его собственная президентская кампания, в которую Москва вмешалась.[59] В 2019 году в Брегансоне, продолжая политику сближения с Путиным, он без колебаний поставил на якорь в бухте Лангедок фрегат, который в 2018 году, после химической атаки в Дамаске, выпустил ракеты по Сирии.[60] В 2020 году, после попытки отравления Алексея Навального, президент Франции осознал, что Путин цинично и бесстрастно обманывает его, намекая, что его российский политический оппонент сам проглотил яд.[61] Таким образом, вопреки утверждениям самого Макрона в Мюнхене в 2023 году, маловероятно, что он действительно мог «поверить» в ложь Путина об отсутствии связи между Кремлем и «Вагнером» – до тех пор, пока война не «прояснила» эту «неясность».[62] Кроме того, после вторжения в Украину Париж быстро развернул три ядерные подводные лодки (маневр, невиданный за последние 30 лет) и продолжил стратегические учения, чтобы показать Москве, что диалог будет вестись «на равных между двумя ядерными державами».[63]
Однако Макрон, похоже, убедил себя в том, что благодаря доверительным отношениям он сможет повлиять на определенные позиции Путина, не дать ему начать войну против Украины и подтолкнуть его к миру.[64] Вероятно, именно в этом смысле следует понимать комментарий Владимира Зеленского французской прессе о том, что Макрон понял, что его «лично обманул» Путин.[65] Если Елисейский дворец продолжал говорить с Путиным после 24 февраля 2022 года, то Макрон полностью разуверился и остановил эти попытки после последнего разговора по Запорожской АЭС в сентябре 2022 года, в месяц своего выступления в ООН.[66] Один из бывших министров говорит о «радикализации вследствие разочарования».[67] Злоупотребление Россией ядерной риторикой, а также прямой и эффективный ответ Вашингтона, Лондона и Парижа на очередную российскую ядерную угрозу по непубличным каналам осенью 2022 года (ответ всех трех стран обычным вооружением в случае применения ядерного)[68] , вероятно, помогли убедить Макрона в важности политики c позиции силы в отношениях с Россией.
Хотя все это, безусловно, сыграло важную роль, европейский проект Эммануэля Макрона, тесно связанный с вышеперечисленным, был, вероятно, решающим фактором. Своей позицией, своими оговорками и концепцией Франции как «державы равновесия» и «посредника» французский президент продолжал изолировать себя в Европе и усиливал скептицизм центральных и восточных членов ЕС в отношении европейского проекта Макрона[69] , и это при том, что европейская интеграция всегда была в сердце его устремлений. Он давно надеялся и даже верил, как мы видели выше, что строительство суверенной и сильной Европы предполагает привязку России к континенту через новую архитектуру безопасности, более автономную, но не порывающую, и уж конечно не соперничающую с евроатлантическими структурами. Этим во многом объясняются миротворческие усилия до и после вторжения, его оговорки и «фразочки», в том числе после 24 февраля – несмотря на то, что вторжение доказало правоту Польши и стран Балтии – и еще по крайней мере до декабря 2022 года.[70] Это убеждение не считалось ни с намерениями России, ни с законными опасениями восточно- и центральноевропейских членов ЕС и НАТО. Даже сегодня Эммануэль Макрон, вероятно, не отказался от новой архитектуры безопасности, так или иначе включающей Москву[71] , но, похоже, он постепенно понял, что строительство сильной и суверенной Европы должно идти прежде всего через членов ЕС, и в особенности через его центральных и восточных членов, которыми французская политика (в том числе и при Макроне) часто пренебрегала в пользу сближения с Москвой. В Братиславе в июне 2023 года французский президент выразил это с наибольшей прямотой, переиначив знаменитое обращение Жака Ширака к тем странам, которые в 2003 году выступили против коалиции Париж-Берлин-Москва, поддержав войну в Ираке: «Мы иногда упускали возможность прислушаться. Это время прошло, и сегодня этот голос должен быть голосом всех нас».[72] Символично, что Макрон, похоже, сожалел о том, что ось Париж-Берлин-Москва 2003 года перестала существовать: «последний эпизод французской дипломатии в духе де Голля»[73] .
Постепенное смещение французского президента к более последовательному подходу, вероятно, объясняется еще и тем, что он с самого начала рассматривал эту войну как возможность консолидировать Европу. В марте 2022 года в Версале Макрон заявил, что этот «кризис» показывает, как европейский суверенитет «сегодня» становится «императивом“[74]. Он вновь подтвердил это в Страсбурге, приветствуя тот факт, что в последние годы Европа сплотилась после длительного «кризиса смысла», и напомнив об опасности недостаточно «решительного и быстрого» реагирования на кризисы (финансовые, пандемические, военные) из-за отсутствия стратегической независимости.[75] В Братиславе он приветствовал тот факт, что война показала «единство, идеологическую ясность ЕС, а также его четкую позицию [...] в отношении Украины», и настаивал на создании Европейской обороны, которая одна придаст ей «надежность на долгое время».[76] В Стокгольме, в январе 2024 года, Макрон заявил с еще большей прямотой: агрессия России, «к счастью», стала «одним из импульсов, запустивших движение к большему суверенитету в Европе».[77] В условиях укрепления политической легитимности НАТО с 2022 года французский президент может воспользоваться неуверенностью в стабильности трансатлантического единства, на которое влияют возможные изменения в руководстве США, делающие создание Европейской обороны, «европейской опоры» НАТО, «незаменимым»[78] .
Переломный момент в новом подходе
Однако в январе 2024 года этот новый подход достиг переломного момента, что стало очевидно в феврале-марте. В Стокгольме 30 января он заявил, впервые с такой определенностью, что «невозможно допустить, чтобы Россия выиграла эту войну» и что Украину необходимо поддержать «всеми силами и любой ценой»[79]. Для того чтобы украинцы были в «состоянии вести переговоры о прочном мире», утверждал он, необходимо ускорить и интенсифицировать усилия «в плане производства» и – первый вероятный намек на войска на земле – «возможно, в плане модуса».[80] На подписании франко-украинского двустороннего соглашения 16 февраля в Париже Макрон высказался еще более жестко. Президент Франции отметил переломный момент в радикализации Москвы, особенно против Европы и Франции. По его словам, Россия изменила свою позицию, переступила черту. Несколько месяцев назад она «открыла новую фазу, в которой нет пределов, и в которой ее действия (атаки) в кибернетической и информационной сфере «стали более многочисленными, системными и массированными»[81]. И вот на этот новый уровень агрессивного радикализма Париж пытается дать адекватный ответ, чтобы, как и во время смены подхода (2022–2023), попытаться повлиять на баланс сил: Макрон призывает к «коллективному пробуждению» и, в соответствии со своей стокгольмской речью, говорит о необходимости «открыть фазу нового стратегического и оперативного анализа».[82]
В конце конференции в поддержку Украины 27 февраля 2024 года президент Франции, учитывая возросший радикализм России и необходимость делать «все необходимое столько, сколько потребуется», чтобы Украина могла «вести мирные переговоры на наилучших условиях и [добиться] возвращения своего полного и окончательного суверенитета и своей территориальной целостности», был еще более откровенен[83]. Он настаивал, что даже если не существует «консенсуса» для «официальной», «ожидаемой» и «одобренной» отправки «наземных войск», «в динамике ничего не должно быть исключено» и «все возможно, если это служит достижению нашей цели».[84] В середине марта 2024 года Макрон подтвердил свое видение возросшего радикализма российской политики и отстаивал суть своего ответа по сохранению баланса сил, объяснив, что «глубокие» изменения в «последние месяцы» заставили его упомянуть о сухопутных войсках.[85] Тем самым он заговорил о «экзистенциальной войне для нашей Европы и для Франции“, которую ведет страна и человек, Владимир Путин, который лжет, не хочет мира и не остановится на Украине.[86] Для того чтобы обеспечить мир, заявил он, требуется «не быть слабым», а быть «надежным, сильным и готовым».[87]
Почему президент Франции нарастил поддержку Украины именно сейчас?
Как уже было сказано выше, налицо явное усиление радикализма и решимости Кремля, включая многочисленные враждебные действия России против Европы и Франции в течение нескольких месяцев: кибератаки, в том числе на больницы, кампании дезинформации через такие сети, как «Портал Комбат», ложная информация о том, что французские наемники находятся в Украине, или даже военные действия с целью устрашения.[88] Радикализация внутренней политики России, например, смерть Алексея Навального в феврале, тоже сыграла свою роль – даже если Макрон не питал иллюзий относительно возможности прихода к власти в России демократических сил.[89] Угрожающий твит Дмитрия Медведева в адрес Макрона перед запланированным на февраль визитом президента в Украину был оценен в Елисейском дворце как угроза убийства[90]. Свою роль, вероятно, сыграли и заявления Дональда Трампа (также в феврале) о том, что США не обязательно будут защищать подвергшегося нападению члена НАТО и даже могут поощрять агрессора.[91]
Однако самое главное еще не произошло. Гипотеза об отправке войск, вероятно, уже была предметом обсуждения на заседании Совета обороны 12 июня 2023 года в Елисейском дворце.[92] Как мы видели, намек на эту возможность есть в стокгольмской речи. Ухудшение ситуации на украинском фронте, видимо, беспокоило Макрона с конца 2023 года[93], а в марте 2024 года он сказал об этом прямо: «Украинское контрнаступление прошло не так, как ожидалось [...], ситуация на земле для украинцев сложная».[94] Он также, как сообщается, на частной встрече в феврале 2024 года сказал, что «будет вынужден» отправить людей в Одессу «в следующем году». [95]
В глазах Макрона устойчивость европейского проекта, видимо, тесно связана с поддержкой Украины и даже с ее победой в той или иной форме. Президент Франции считает, что «поражение» России (он использовал это слово в интервью Le Figaro после Мюнхена) «необходимо для безопасности и стабильности в Европе»[96] и даже для «убедительности» Европы. [97]
Форма заявления Макрона о «предполагаемой» отправке «сухопутных войск», вероятно, была не самой удачной, так же как и дальнейшие коммуникации вокруг этого «эпизода» (противоречивые заявления о «небоевом составе») официальными лицами Франции и самим президентом. Макрон уже сталкивался с подобными трудностями в октябре 2022 года, когда он неудачно ответил на вопрос о реакции Франции на возможную российскую тактическую ядерную атаку в Украине.[98] А также следовало бы провести консультации с другими сторонниками Украины.
Собирался ли Макрон нарушить табу в отношениях с Берлином? Ведь он долгое время хранил молчание о своих разногласиях с Берлином по «Северному потоку‑2»[99] , чтобы не навредить франко-германским отношениям. Его резкая критика Германии[100] , которая по состоянию на апрель 2024 года все еще отказывается поставлять Украине ракеты Taurus и выступает против совместного европейского кредита – идеи, которую поддерживает Макрон, – на закупку боеприпасов и оружия для европейской оборонной промышленности и Украины, может навести на мысль, что он решил преодолеть внутренние разногласия, предав их огласке. Ведь Берлин – несмотря на заявленный Олафом Шольцем новый курс (Zeitenwende) – долгое время не решался осуществить подобную смену парадигмы и отказывался от инициатив в поддержку Украины, предоставляя лидерство США, Великобритании и странам Восточной Европы.[101] Елисейский дворец поначалу реагировал столь же нерешительно и осторожно, но постепенно понял, что будущее европейского проекта, создание сильной и суверенной Европы, потребует мощной и решительной поддержки Украины.
Заключение
Такие промахи, вероятно, никак не умаляют серьезности убеждений французского президента, которого иногда ошибочно или поспешно обвиняют в беспринципности, даже иррациональности или просто в цинизме – по причинам, которые лежат в плоскости внутренней политики. Эммануэль Макрон допустил серьезные ошибки в оценках и, как и другие до него, стал жертвой миража сближения с Россией, к тому же недооценив хрупкость и слабые структурные перспективы франко-российских отношений. Однако он не только публично признал свои ошибки, но и изменился – правда, очень постепенно – для более успешного достижения своих политических целей, в которых европейский проект занимает центральное место – и в которых Россия не видится навсегда исключенной из числа европейских стран. Новый подход французского президента не означает обрыва контактов между Парижем и Москвой, о чем свидетельствуют и недавняя дискуссия между министром вооруженных сил Франции и его российским коллегой после теракта в «Крокус Сити Холле». Но манипуляции со стороны Кремля и «избыточные и угрожающие» комментарии, сделанные русскими после этой дискуссии, показали имеющиеся ограничения.[102] Министр иностранных дел Франции Стефан Сежурне недавно признал эти ограничения в выражениях, которые очень напоминают новый подход Эммануэля Макрона: Франция не «заинтересована» в разговорах с российскими официальными лицами; «нам необходима эволюция в военной сфере для того, чтобы можно было возобновить отношения». «Мы должны говорить на одном языке с Россией, на языке c позиции силы», – заявил он месяцем ранее.[103]
Отныне, хотя фундаментальные решения – немыслимые до 24 февраля 2022 года – уже приняты Елисейским дворцом и Евросоюзом, Париж должен стремиться сократить разрыв между своими реальными действиями и словами, в том числе в отношении «военной экономики»[104], не дожидаясь, чтобы Европа профинансировала французскую оборонную промышленность. Это позволит сбалансировать усилия между союзниками – Германия, вероятно, будет производить в 10–15 раз больше снарядов калибра 155 мм, чем Франция в 2024 году, – и позволит Франции направлять усилия сторонников Украины в Европе и мотивировать европейских партнеров. Это послужит укреплению авторитета Франции, а значит, и ее планам по европейской обороне и стратегической автономии, придаст убедительность сдерживающей позиции, более активной, чем реактивной, увеличит возможности Украины по удержанию Москвы на расстоянии и, таким образом, внесет вклад в политику c позиции силы, ставя Россию перед действительно жестким выбором. Последняя еще не разу не останавливалась перед тем, чтобы поставить перед выбором Запад; следующая такая дилемма, если Европа не окажет поддержку Украине, может стать «последней» и привести к всеобщей войне или дезорганизации европейских и евроатлантических структур. Столкновение с такой дилеммой было бы поражением для Европы; но лучший способ избежать его – это убедить Москву в том, что Европа готова проявить смелость, а для этого необходима масштабная и долгосрочная поддержка Украины. Похоже, что именно к такому убеждению постепенно пришел и президент Франции.
Димитрий Миник – научный сотрудник Центра России/Евразии ИФРИ, доктор исторических наук и международных отношений университета Сорбонна (2021), автор книги «Российское стратегическое мышление и культура» (Париж, Maison des sciences de l’homme, апрель 2023, на французском языке), основанной на его диссертации, за которую он получил премию Альбера Тибоде 2023 года. Его исследования посвящены российскому стратегическому мышлению, российским вооруженным силам, а также средствам ведения гибридной и высокоинтенсивной войны. Он также занимается вопросами стратегической культуры и восприятия угроз российскими военно-политическими элитами.
Перевод: Любовь Гурова
[1]Isabelle Facon, “La relation France-Russie à l’épreuve”, Annuaire français des relations internationales, vol. XVI, 2015, pp. 117–131.
[2] Там же.
[3] Anne de Tinguy, “Russie : la France en quête de paradigme”, Les Dossiers du CERI, Sciences Po, April 2017.
[4] Céline Marangé, Susan Stewart, “French and German approaches to Russia”, Chatham House, 30 November 2021. https://www.chathamhouse.org/
[5] Совместная пресс-конференция президента Французской Республики Эммануэля Макрона и президента Российской Федерации Владимира Путина, посвященная франко-российским отношениям и конфликтам в Сирии и в Украине, Версаль, 29 мая 2017 года. https://www.vie-publique.fr/
[6] Dimitri Minic, Pensée et culture stratégiques russes, Maison des sciences de l’Homme, 2023.
[7] Samuel B. H. Faure, „Une idée incertaine de l’Europe. Comprendre les ambiguïtés stratégiques d’Emmanuel Macron“, Les Champs de Mars, 2020/1 (N° 34), p. 150–151, 166–167.
[8] Мари Мендрас, «Франция анализирует последствия своей политической доктрины «Россия в первую очередь, Украина – во вторую», Центр либерального модерна, январь 2023. https://russlandverstehen.eu/ru/%d1%81%d0%b0%d0%bc%d0%be%d0%ba%d1%80%d0%b8%d1%82%d0%b8%d1%87%d0%bd%d1%8b%d0%b9-%d0%b2%d0%b7%d0%b3%d0%bb%d1%8f%d0%b4-%d1%84%d1%80%d0%b0%d0%bd%d1%86%d0%b8%d1%8f-%d0%b0%d0%bd%d0%b0%d0%bb%d0%b8%d0%b7/
Англ. версия: Marie Mendras, “France’s Autocritique of Its “Russia First, Ukraine Second” Policy”, Zentrum Liberale Moderne, December 1, 2022, https://libmod.de/.
[9] Thomas Gomart, Les Ambitions inavouées, Tallandier, Paris, 2023, pp. 282–284, et Jean-Sylvestre, Mongrenier, Le Monde vu de Russie, PUF, Paris, pp. 282–284.
[10] См. Elsa Vidal, La Fascination russe, Robert Laffont, 2024, p. 29 и Isabelle Lasserre, Liaisons dangereuses, Editions de l’Observatoire, 2023, pp. 42–43. См. также Thomas Mahler, „Guerre en Ukraine : ces ‚experts‘ qui assuraient que Poutine n’attaquerait pas“, L’Express, 24 February 2022, https://www.lexpress.fr/.
[11] Op. cit., Lasserre, pp. 13–25 и op. cit., Vidal.
[12] См. Françoise Thom, La Marche à rebours, Sorbonne Université Presses, Paris, 2021, и op. cit., Minic.
[13] Marie-Pierre Rey, La Russie face à l’Occident, Flammarion, Paris, 2016, pp. 361–399.
[14] Alain Antil, Thierry Vircoulon, François Giovalucchi, „Thématiques, acteurs et fonctions du discours anti-français en Afrique francophone“, Études de l’Ifri, 14 June 2023. https://www.ifri.org/. См. также: Thierry Vircoulon, „La RussAfrique à l’épreuve de la guerre“, Briefings de l’Ifri, Ifri, 25 July 2023, https://www.ifri.org/.
[15] Совместное заявление Эммануэля Макрона и Владимира Путина, президента Российской Федерации, 20 августа 2019 г., https://www.elysee.fr/; Выступление Президента Франции на Конференции послов, 27 августа 2019 г., https://www.elysee.fr/; Речь президента Эммануэля Макрона об оборонной стратегии и сдерживании перед слушателями 27-го выпуска Военной академии, 7 февраля 2020 г., https://www.elysee.fr/; Aline Robert, „La Russie, une priorité française“, Euractiv, 27 августа 2019 г., https://www.euractiv.fr/.
[16] Jonathan Eyal, “France, Germany and the ‘Russia Engagement’ Game”, RUSI, 29 June 2021, https://rusi.org/.
[17] См. Sylvie Kauffman, Les Aveuglés, Stock, Paris, 2023, pp. 322–353, 387–392, и op. cit., Eyal, 2021.
[18] Op. cit., Marangé, Stewart.
[19] Op. cit., Lasserre, pp. 37–39.
[20] Christopher S. Chivvis, Thomas Rid, “The Roots of Germany’s Russia Policy”, Survival, 51:2, 2009, pp. 105–122.
[21] Éric-André Martin, „La fin d’une parenthèse heureuse. Comment la guerre d’Ukraine contraint l’Allemagne à repenser son modèle“, Notes du Cerfa, n° 175, Ifri, September 2023, pp. 14–15, https://www.ifri.org/.
[22] Op. cit., Kauffman, p. 271
[23] Op. cit., Marangé, Stewart.
[24] Заявление Николя Саркози, президента Французской Республики, об отношениях между Европейским союзом и Россией, Эвиан, 8 октября 2008 г, https://www.elysee.fr/.
[25] Речь президента Эммануэля Макрона в Европейском парламенте, 19 января 2022 года, https://www.elysee.fr/.
[26] Заявление Эммануэля Макрона, президента Французской Республики, о Европейском союзе перед лицом конфликта в Украине и его последствиях для европейской интеграции, Версаль, 11 марта 2022 года, https://www.vie-publique.fr/.
[27] Заявление президента Франции Эммануэля Макрона о европейской интеграции и конфликте в Украине, Страсбург, 9 мая 2022 г, https://www.vie-publique.fr/.
[28] Op. cit., Mendras.
[29] Указ. соч., речь Э. Макрона в Версале 11 марта 2022 г.; Указ. соч., речь Э. Макрона в Страсбурге 9 мая 2022 г.
[30] Op. cit., речь Э. Макрона в Страсбурге 9 мая 2022 года.
[31] Polina Sinovets, Adérito Vicente, “‘Nuclear spring is coming’: examining French nuclear deterrence in response to Russia’s actions in Ukraine”, Note de la FRS, n°8, 2024, https://www.frstrategie.org/; op. cit., речь Э. Макрона, 7 февраля 2020 г.
[32]Clea Caulcutt, “Macron’s slow but bold U‑turn on Ukraine”, Politico, 12 September 2023. https://www.politico.eu/ ; op. cit., Mendras.
[33] Выступление президента Франции на Генеральной Ассамблее ООН, 20 сентября 2022 года, https://www.elysee.fr/.
[34] Там же.
[35] Там же.
[36] Заявление Эммануэля Макрона, президента Французской Республики, о конфликте в Украине и европейской обороне, Мюнхен, 17 февраля 2023 года, https://www.vie-publique.fr/; Заявление Эммануэля Макрона, президента Французской Республики, об оборонном сотрудничестве в рамках Европейского союза, Стокгольм, 30 января 2024 года, https://www.vie-publique.fr/.
[37] Op. cit., речь Э. Макрона в ООН 20 сентября 2022 года.
[38] Philippe Ricard, „Les déclarations d’Emmanuel Macron sur la Russie ulcèrent Kiev et ses alliés“, Le Monde, 8 décembre 2022, https://www.lemonde.fr/.
[39] Заявление Эммануэля Макрона, президента Республики, о реформах, проводимых в 2022 году, солидарности с Украиной, открытии границ Китая и приоритетах государственной политики на 2023 год, в частности, о пенсионной реформе, в Париже 31 декабря 2022 года, https://www.vie-publique.fr/.
[40] Op. cit., речь Э. Макрона в Мюнхене 17 февраля 2023 года.
[41] Заявление президента Французской Республики Эммануэля Макрона о конфликте в Украине, НАТО и Европейском союзе, Братислава, 31 мая 2023 г., https://www.vie-publique.fr/.
[42] Пресс-конференция президента Республики Эммануэля Макрона, посвященная конфликту в Украине и двустороннему франко-украинскому соглашению о безопасности, в Париже 16 февраля 2024 года, https://www.vie-publique.fr/.
[43] Там же.
[44] Op. cit., речь Э. Макрона в Мюнхене 17 февраля 2023 года.
[45] „Guerre en Ukraine : Emmanuel Macron veut ‚la défaite‘ de la Russie, mais sans l“écraser‘ “, Le Figaro with AFP, February 18, 2024, https://www.lefigaro.fr/.
[46] Там же.
[47] Op. cit., речь Э. Макрона в Братиславе 31 мая 2023 года.
[48] Там же.
[49] Там же.
[50] Cédric Pietralunga, Philippe Ricard, „La France se résout à soutenir l’adhésion de l’Ukraine à l’OTAN“, Le Monde, 20 juin 2023, https://www.lemonde.fr/.
[51] Послание президента Французской Республики г‑на Эммануэля Макрона президенту Украины и участникам саммита „Платформа Крым“ по поводу конфликта в Украине, 23 августа 2023 года, https://www.vie-publique.fr/.
[52] Op. cit., речь Э. Макрона, 27 августа 2019.
[53] Hannes Adomeit, “Une politique russe à la française pour l’Europe ? Irréaliste et contradictoire”, Politique étrangère, 2020/1 (Spring), pp. 84–85.
[54] Op. cit., Lasserre, pp. 13–25, 32–35.
[55] Op. cit., речь Э. Макрона в Братиславе 31 мая 2023 года.
[56] Там же.
[57] Op. cit., Речь Э. Макрона в ООН 20 сентября 2022 года.
[58] Указ. соч. Речь Э. Макрона в Братиславе 31 мая 2023 года. Он повторит эту мысль: цит. соч., пресс-конференция в Париже 16 февраля 2024 г.
[59] Op. cit., Marangé, Stewart.
[60] Op. cit., Lasserre, p. 32.
[61] Op. cit., Lasserre, pp. 35–36.
[62] Op. cit., речь Э. Макрона в Мюнхене 17 февраля 2023 года.
[63] Op. cit., Sinovets, Vicente.
[64] Op. cit., Lasserre, pp. 13–25, 32–35.
[65] Claire Gatinois, Cédric Pietralunga, et al., „Guerre en Ukraine : la métamorphose d’Emmanuel Macron, colombe devenue faucon“, Le Monde, 14 March 2024, https://www.lemonde.fr/.
[66] Там же.
[67] Там же.
[68] Op. cit., Sinovets, Vicente.
[69] Ringailė Kuokštytė, „La perception de la France par les pays baltes : quels obstacles pour parvenir à un rapprochement sécuritaire? „, Le Rubicon, 11.07.2023 г., https://lerubicon.org/.
[70] См. комментарии Ж.-Ю. Ле Дриана и дипломатического источника: указ. соч. Lasserre, pp. 22–23.
[71] См. речь в Мюнхене (февраль 2023 г.), где Э. Макрон утверждает, что для «прочного и полного мира» в Европе необходимо «[знать], как принять русский вопрос». См. также его речь в Братиславе (май 2023 г.), в которой президент говорит о необходимом «сосуществовании» с «Россией завтрашнего дня», которое, однако, он ставит в зависимость от того, чтобы были «соблюдены права» Украины и было «восстанавлено международное право». Э. Макрон считает, что отсутствие «имперских фантазий» в Европе является предварительным условием для любой «будущей организации мира». В Стокгольме (январь 2024 года) он объяснил, что «нет будущего» без «новой архитектуры безопасности», которая «необходима» и «не должна быть делегирована великим державам», даже если «НАТО будет ее частью».
[72] Op. cit., Речь Э. Макрона в Братиславе 31 мая 2023 года.
[73] Op. cit., Gomart, p. 284.
[74] Op. cit., речь Э. Макрона в Версале 11 марта 2022 года.
[75] Op. cit., речь Э. Макрона в Страсбурге 9 мая 2022 года.
[76] Op. cit., Речь Э. Макрона в Братиславе 31 мая 2023 года.
[77] Op. cit., Речь Э. Макрона в Стокгольме 30 января 2024 года.
[78] Op. cit., Речь Э. Макрона в Братиславе 31 мая 2023 года. См. также Faure, 2020, p. 157–158.
[79] Op. cit., Речь Э. Макрона в Стокгольме 30 января 2024 года.
[80] Там же.
[81] Op. cit., Пресс-конференция Э. Макрона 16 февраля 2024.
[82] Там же.
[83] Пресс-конференция президента Эммануэля Макрона после конференции в поддержку Украины, 27 февраля 2024 года, https://www.elysee.fr/.
[84] Там же.
[85] Интервью с Эммануэлем Макроном на телеканалах France 2 и TF1, 14 марта 2024 года, https://www.youtube.com/.
[86] Там же.
[87] Там же.
[88] Указ. соч. Claire Gatinois, Cédric Pietralunga, 14 марта 2024 г.
[89] Op. cit., Le Figaro avec AFP, 18 février 2024.
[90] Указ. соч. Claire Gatinois, Cédric Pietralunga, 14 марта 2024 г.
[91] „Donald Trump dit que ses menaces contre l’OTAN étaient une ‚manière de négocier‘ avec ses membres“, Le Monde with AFP, 19 March 2024, https://www.lemonde.fr/. Макрон упоминает о возможной потере американской поддержки в Стокгольме (январь 2024 года) и Париже (16 февраля 2024 года).
[92] Указ. соч. Claire Gatinois, Cédric Pietralunga, 14 марта 2024 г.
[93] Там же.
[94] Op. cit., France 2 и TF1, 14 марта 2024 года.
[95] Указ. соч. Клер Гатинуа, Седрик Пьетралунга, 14 марта 2024 г.
[96] Op. cit., Пресс-конференция президента Эммануэля Макрона по окончании конференции по поддержке Украины, 27 февраля 2024 года.
[97] Op. cit., France 2 и TF1, 14 марта 2024 года.
[98] Op. cit., Sinovets, Vicente.
[99] Op. cit., Kauffman, pp. 261–266.
[100] Op. cit., Пресс-конференция президента Эммануэля Макрона по окончании Конференции в поддержку Украины, 27 февраля 2024 г.; Речь президента Эммануэля Макрона перед французской общиной в Чехии, 5 марта 2024 г., https://www.elysee.fr/.
[101] Serghii Plokhy, La guerre russo-ukrainienne, Gallimard, Paris, pp. 280–286.
[102] „Guerre en Ukraine : Emmanuel Macron dénonce des propos ‚baroques et menaçants‘ des Russes après le contact entre ministres de la Défense“, France Info with AFP, 4 апреля 2024 г, https://www.francetvinfo.fr/.
[103] Интервью со Стефаном Сежурне, „Stéphane Séjourné: „Tenir tête à la Russie, c’est le vrai patriotisme““, La Tribune, 10 марта 2024 г, https://www.latribune.fr/.
[104] Samuel B.H. Faure, « Dix leviers pour rendre l’Europe de la défense “plus forte” », Le Rubicon, 29 février 2024.
Dieses Paper ist im Rahmen des vom Auswärtigen Amt geförderten Projekts „Russland und der Westen“: Europäische Nachkriegsordnung und die Zukunft der Beziehungen zu Russland“ erschienen. Sein Inhalt gibt die persönliche Meinung des Autors wieder.
Hat Ihnen unser Beitrag gefallen? Dann spenden Sie doch einfach und bequem über unser Spendentool. Sie unterstützen damit die publizistische Arbeit von LibMod.
Wir sind als gemeinnützig anerkannt, entsprechend sind Spenden steuerlich absetzbar. Für eine Spendenbescheinigung (nötig bei einem Betrag über 200 EUR), senden Sie Ihre Adressdaten bitte an finanzen@libmod.de
